Проводы (похороны) русалок

Проводы (похороны) русалок - весенне-летний обряд, во время которого происходило символическое изгнание из поселений нечисти в виде русалок, свободно разгуливавших по земле в течение предшествующего периода.

Сроки проведения обряда соответствовали мифологическому времени пребывания русалок на земле. Чаще всего проводы приурочивались к воскресенью Русальной недели или к первому дню Петрова поста, следующего за Русальной неделей. Обряд совершался также в клечальную субботу (тульск.;), в Духов день (астрах.) во вторник Русальной недели (рязанск.), в день Ивана Купала (псковск). День проводов русалки в Тамбовской губ. носил название «русалкин день».

Главным персонажем обрядового действия была русалка, которую обычно изображали ряженые; она имела антропоморфный или зооморфный облик. В роли русалок могли выступать девушки и молодые женщины, мужчины, обычно молодые, реже их изображала ряженая пара: девушка и парень, женщина и мужчина, старуха и старик. В целом формы и атрибуты ряженья указывали на принадлежность русалки к миру «нежити»; и, как правило, она имела устрашающий облик. Изображая нечисть, исполнители роли русалок непременно закрывали лица: надевали маски, чернили их сажей, девушки и женщины распускали волосы, перекидывая их на глаза. Характерной чертой ряженья было ношение белых не подпоясанных одежд - рубахи - «торпища» (тамбовск.), нередко сшитой из грубой ткани, или переодевание мужчин женщинами, женщин мужчинами, при этом их нарядом служили старые рваные рубахи, порты, сарафаны. В Рязанской губ. русалка появлялась на улице верхом на кочерге, с помелом в руках. Иногда девушки и молодые женщины представляли мифологический тип русалки: своим внешним видом они подчеркивали ее молодость, красоту. Привлекательный облик персонажа создавался также за счет полного или частичного украшения участниц зеленью и цветами (брянск., саратовск.).

Особой, часто встречающейся, разновидностью ряженой русалки была лошадь. Появление русалки-коня объясняется взаимовлиянием славянской и восточной мифологий, в последней образ коня тесно связан с водой. Согласно русским быличкам, умершие не своей смертью полные сил мужчины оборачивались лошадьми и поступали в услужение к черту / водяному. Русалку-коня изображали один или два парня / мужика; они клали на плечи жерди и покрывались сверху суровой тканью, украшенной лентами и колокольчиками. Первый из них держал в руках маску коня, которая представляла собой голову животного, изготовленную из соломы или тряпок. Вместо чучела на обернутую пологом палку с рожками насаживали также лошадиный череп, надевая на него упряжь или вешая колокольчик. Изготавливали маску коня молодые мужчины и парни, в Воронежской губ. - знающие старики; они же и «водили» русалку, т.е. одни рядились в нее, другие указывали ей дорогу. Участников вождения называли русальщиками или русалками (воронежск., симбирск.). Среди них выделяли «погонщиков», т.е. тех, кто сопровождал - погонял - ряженого коня. В ряде мест один из погонщиков рядился в «странное» одеяние (астраханск.), состоявшее зачастую из старинной женской одежды - рубахи и поневы (воронежск.), а лицо закрывал специально изготовленной глиняной маской. В симбирском варианте обряда русалку погоняли перепачканные сажей парни - «помелешники», «кочерешники». Погонщиком мог быть подросток, посаженный на спину ряженой лошади; он держал в руках повод от упряжи.

Крестьяне, вышедшие провожать русалку, одевались, как правило, празднично. Так, в Воронежской губ. ряженных с лошадью сопровождали обыкновенно группы женщин, наряженных в старинные костюмы, которые уже не использовались в качестве бытовой или праздничной одежды. Атрибутами участников обряда, также как и русалки, были кочерга, помело, кнуты, плети, заслонки, косы.

В некоторых местах русалка изображалась в виде чучела. Его обычно изготавливали девушки, женщины или даже старухи. Основой служил ржаной сноп или кокон из сшитых тряпок с приделанными руками; готовый торс обряжали в «бабий» наряд, иногда разрисовывали лицо, обозначая нос, глаза, рот. Куклу укладывали на носилки или в гроб, покрывали кисеей или скатертью с вышитыми полотенцами, убирали цветами. Чучело несли ряженые девушки. Одна из них рядилась священником: распускала волосы, одевала на плечи старую дерюгу и размахивая в виде кадила половинкой яичной скорлупы или лаптем, другая - дьячком, третья - дьяконом. Остальные участницы были наряжены в праздничные, но не торжественные костюмы, держали в руках ветки деревьев в качестве иконы, импровизированные свечи из тростника, полыни или конопли; иногда свечи ставили по краям носилок.

В тульском варианте обряда персонаж, изображавший русалку отсутствовал, участники обряда провожали воображаемую русалку.

Ритуальное изгнание русалок происходило вечером, нередко - в полночь. Традиционно их выпроваживали в ржаное поле, за деревню - за околицу, за лес, к реке - в места, которые осмыслялись в народе как пограничные между мирами мертвых и живых.

Центральным действием обряда «проводы русалки» было шествие с ряженым, группой ряженых или с чучелом; оно являлось непременным элементом почти всех локальных вариантов. В Рязанской губ. призыв женщин и девушек: «Пойдемте, сестры, кулеша варить» воспринимался как знак к сбору участников обряда на улице. Собравшийся народ вместе с русалкой неторопливо проходил вдоль поселения, реже по лугу или около поля. В ряде мест процессия двигалась бегом: одни участники проводов убегали, другие догоняли их. Русалка обычно шла во главе шествия, или ее окружал хоровод участников (симбирск.).

Шествия сопровождались веселыми плясовыми песнями типа: «Мы по лугу гуляли, с комариком плясали…» (рязанск.), «Да, посеяли, посеяли, посеяли девки лен. Танцы, бранцы, веретенца, вертатушки, вертата.» (воронежск.), «Во лузях, лузях» (симбирск.). Реже, в основном, тогда, когда «хоронют» куклу-русалку, пели заунывные прощальные песни и голосили.

Для поведения ряженых русалок во время шествия и перед их уходом характерно стремление напугать, пощекотать, ударить плетью или кнутом, насмешить сопровождавших их лиц. Испуг участников обуславливался часто эффектом неожиданности. Спрятавшиеся в ржаном поле русалки - переодетые в торпища мужчины, дожидались проходящей мимо группы девушек и женщин и, хлопая кнутами, выскакивали из засады и бросались на женщин, стараясь ударить замешкавшихся кнутом; затем начинали преследовать разбегавшихся (тамбовск.). В Рязанской губ. ряженая русалка, подойдя к полю, резко разворачивалась и кидалась к сопровождавшей ее толпе. Подбежав к кому-нибудь, она принималась щекотать его при усиленном противодействии других участников; внезапно она бросала свою жертву и накидывалась на следующую. В Орловской губ. две ряженые русалки незаметно подкрадывались к молодежному гулянью и вторгались в него с двух сторон. Молодежь с криками: «Ах, русалки идут!» бросалась врассыпную, а русалки ловили девушек и парней и щекотали их до слез. Конь-русалка во время шествия метался во все стороны, разгонял и давил народ, пугал тех, кто сидел около своих домов и не участвовал в обряде. «Помелешники», щелкая длинными кнутами, бегали за маленькими детьми, «пугая их и приговаривая: «Не станете ли просить молока?» (симбирск.; Обрядовая поэзия. 1989. №415). В то же время поведение русалок, их повадки, гримасы, шутки вызывали в народе смех и хохот. Например, погонщиком обязательно выбирали подростка, который знал много прибауток и смог бы рассмешить собравшихся; его нередко называли «говорок».

Активное участие в обряде принимало все население. В Рязанской губ. ряженую русалку постоянно догоняли дети и, хватая за рубашку, за руку, приговаривали: «Русалка, русалка! Пощекочи меня» или «не щекочи меня». В Данковском у. той же губернии вышедшие на улицу жители деревни нападали на ряженных русалками девушек и гнали их с криком: «Гони русалок!» на землю соседней деревни, в то же время, по пути им чинили разнообразные преграды. По тульскому обычаю, крестьяне бегали по полям, каждый из них махал помелом, отгоняя воображаемую русалку; при этом громко кричали: «Догоняй, догоняй!». В Спасске Рязанском участники проводов устраивали борьбу. Они разделялись на две части: одна из них стремилась отобрать кукол-русалок, которых женщины другой группы держали в руках и старались защитить. В действия участников входили традиционные приемы изгнания нечистой силы. К ним относится и создание шумового эффекта. Участники громко играли на музыкальных инструментах - гармонях, балалайках, дудках, гремели трещетками, били в заслоны, в косы, тазы, щелкали кнутами, по выходу из деревни стреляли холостыми из ружей.

Изгнанные ряженые русалки какое-то время прятались в жите, в соседних деревнях или в лесу; затем снимали с себя элементы ряженья и, оставив их тут же, возвращались обратно, стараясь не попадаться на глаза гуляющему народу. Русальный конь на глазах всей публики валился на бок, задирал вверх ноги, изображая смерть. Ряженые скидывали с себя маску с пологом, а народ бросал ее в реку, или, разорвав чучело по частям, раскидывал их по сторонам; глиняные маски провожатых также разбивали. Череп лошади «погребали» - бросали за деревней в яму, где и оставляли до следующего года. Соломенную или тряпичную куклу оставляли в поле на меже (саратовск.), сжигали на костре, заранее приготовленном детьми (рязанск.), разрывали на куски с последующим разбрасыванием или сжиганием. В Воронежской губ. считали, что русалку необходимо сжечь, а пепел зарыть в земле. Перед уничтожением русалку нередко раздевали, забирая домой полотенца и ленты от свечей. Сохраняли также деревянный остов коня, вилы, на которых держалась голова, и узду.

Зачастую проводам предшествовали и сопутствовали всеобщие гуляния, во время которых водили хороводы, устраивали игры и общие трапезы, пели песни. В Симбирской губ., когда процессия выходила за околицу несколько девушек и женщин брали в руки шесты - «лутошки», по которым ходили наиболее смелые девушки, приплясывая и подскакивая.

Во многих местах соблюдался обычай обливать друг друга водой. Это могло происходить во время хороводного шествия с русалкой (саратовск.); в Спасске Рязанском обливали друг друга водой противостоявшие группы участников, при этом они также кидались песком. В Тульской губ. существовал ритуал обязательного омовения в реке на рассвете после совершения обряда. Тульчане этот обычай связывают прежде всего с тем, что запрет на купание в связи с уходом русалок прошел.

В Рязанском уезде участники обряда должны были перепрыгивать через костер, на котором сгорала русалка. Считалось, что каждый перескочивший предохранялся тем самым от болезней, злых духов и колдунов.

В Астраханской губ. вождение русалки-лошади сопровождалось девичьим обрядом скидывания венков в реку, который также можно рассматривать как один из вариантов изгнания русалок, т.к. венок часто ассоциировался с русалкой.

После того, как все русалки были изгнаны - а некоторые крестьяне утверждали, что видели, как те с плачем и воплем отбегали от селений до леса» (тульск.; Зеленин Д.К. 1916 с. 238) - все присутствовавшие провозглашали: «Теперь мы русалку проводили, можно будет везде смело ходить!» (рязанск.), и гулянья продолжались. Лишь в некоторых местах участники проводов возвращались домой в полной тишине (симбирск.) или даже в унынии (рязанск.).

В народной интерпретации проведение обряда объясняется желанием избавиться от столь опасного существа как русалка, вселяющего в людей страх. Так, жители Воронежской губ. говорили, что, «если не бросают [в поле русалку], то русалки всю лету будут тращать (старщать, пугать)» (Обрядовая поэзия. 1989. №414). В то же время ритуальное оставление в ржаных полях или рядом с ними чучела-русалки обуславливало, с народной точки зрения, лучший рост хлебов. Обливание водой осмыслялось как призвание дождя в летний период (саратовск.).

Таким образом, проводы русалок можно рассматривать как изгнание, выпроваживание из пространства, освоенного человеком, русалок, в которых видят души умерших. После выполнения основных своих функций - благоприятного воздействия на урожай и на жизнь общины в целом, необходимо было удалить ее подальше, или, вернее, вернуть обратно на тот свет.

Обряд был известен на территории Астраханской, Воронежской, Орловской, Пензенской, Рязанской, Тамбовской, Тульской, Саратовской, Симбирской губерний. Он бытовал здесь под названиями «водить русалку», «провожать русалку», «хоронить русалку», «прогонять русалку». В Нижегородской, Пензенской, Саратовской губерниях обрядовое действие, дословно совпадавшее с одним из вариантов русальных проводов, осмыслялось как прощание с весной и именовалось «проводами весны». Термин «провожать русалку» употребляли также по отношению к праздничному дню, отмечаемому в южнорусских губерниях по поводу ухода русалок. В этот день устраивались угощения в складчину, в котором нередко участвовали только женщины (тамбовск.), веселые гуляния с хороводами, песнями, плясками или обливания водой (тамбовск.).

Магические действия в последний день жатвы, означавшие завершение уборки урожая и приуроченная к ним праздничная трапеза. Самый распространенный обряд был «завивания бороды» - последних несжатых колосьев и ритуально магические действия с серпами. Обряд должен был обеспечить плодородящую силу земли.

Троица считается одним из удивительных и интересных праздников. Его отмечают на пятидесятый день после наступления Пасхи Христовой . Поэтому Троицу еще называют Пятидесятницей. Этот праздник знаменателен тем, что народы с христианским вероисповеданием отмечают день Отца, Сына и Святого Духа. По традиции к такому торжеству люди готовятся тщательно, соблюдая все церковные каноны.

Важным моментом в праздник Троицы является украшение дома зеленью, освещение букетов полевых цветов, болотных трав в церкви, а также почтение своим вниманием березки . Еще один главный ритуал, который нельзя обойти стороной — запрет на купание в речке или водоеме. Это связано с поверьем о русалках. Древние люди свято верили в него.

Сегодня же христиане продолжают соблюдать ритуалы. Они знают, что можно или нельзя делать в день триединства Бога. Но вопрос о том, разрешено или нет купаться в речке на Троицу, для многих остается открытым. Ведь для современного человека такое поверье является красивой сказкой.

Можно ли купаться на Троицу в речке?

Согласно народным преданиям запрещалось купание в речке либо водоеме. Предки веровали в неземной красоты создания, которых называли русалками. Они появлялись именно в день Святой Троицы, привлекая внимание своим господством в подводном мире.

Русалки — чудо-создания, которые ощущали себя владычицами речных и морских глубин. Они способны были погубить любого, кто осмелится занять их территорию. Отсюда появилась легенда, согласно которой, купающийся в речке человек, на праздник Троицы становился жертвой русалок.

Красавицы с длинным рыбьим хвостом специально щекотали купающегося человека, доводя до бессознательного состояния либо смерти. В результате этого он мог утонуть. Поэтому в былые времена нельзя было купаться в речке на праздник Троицы.

Русалки — художник Андрей Шишкин

Что говорит церковь?

Для современного человека предание, связанное с запретом на купание в речке, звучит неоднозначно. Одни придерживаются ритуала, а другие — нет, и при этом ничего особенного не происходит .

Можно ли купаться в речке в День Святой Троицы? Сегодня церковнослужители не ставят категорических запретов. Напротив, они разрешают купаться, но только после прочтения молитвы, посещения церкви, причастия. Если не соблюсти последовательность этих шагов, то обычное купание в речке на праздник Троицы будет считаться большим грехом.

В субботу перед днем триединства Бога поминали утопленников. Поклонялись русалкам, мавкам, а также женским духам лесов, рек. Это предание по сей день имеет большую значимость для верующих людей. Соблюдать ритуал или нет сегодня — дело личного характера.

По народному поверью это время пребывания русалок на земле, когда они могут вступить с человеком во вредоносный контакт. Была полна очистительными обрядами, сопровождалась гуляньями, хороводами, играми ряженых, трапезами. В русальную неделю существовал запрет на женские работы - прядение, ткачество, отбеливание холстов. Последний день русальной недели назывался русальным или крапивным заговеньем.

Русальная неделя
Русальная неделя (русальская, гряная) - по народным представлениям, время пребывания русалок на земле. В течение этого периода русалки находятся в непосредственной близости от человеческого жилья и могут вступать с человеком в контакт (см. Русалка).

В рамках народного календаря русальная неделя ориентирована на Троицу. Она приходится на неделю, предшествующую празднику, и совпадает с так называемой семицкой или троицкой неделей (калужск., орловск., тульск.; см. Семик), или, что встречается чаще, начинается после троицкого воскресенья - с Духова дня и заканчивается днем всех святых (см. Всесвятская неделя). По представлениям русских, время разгула русалок соответствовало периоду цветения ржи.

"Русальная неделя." Зубков Федор.

Русальная неделя была насыщена обрядами, обычаями, запретами, соблюдение которых связывалось в народном сознании с временным появлением русалок на земле и обуславливалось желанием крестьян избежать их вредоносного воздействия. Она осмыслялась как праздничное время: устраивались общие трапезы, гулянья с хороводами, танцами и играми.

Повсеместно бытовал запрет на большие (полевые) работы; крестьяне старались не ходить в лес и по посевам в одиночестве, не водить в лес лошадей и скотину, не купаться, особенно в полдень и полночь. Женщины считали, что на русальной неделе нельзя полоскать белье, белить холсты, заниматься работами, связанными с прядением, ткачеством, шитьем.

В Рязанской губ. в молодежной среде существовал обычай каждый день в течение русальной недели рядиться русалками и совершать в этом виде хождение по поселениям. Несколько наиболее смелых и бойких девушек в одних рубахах с распущенными волосами, закрывавшими лицо, выходили вечером на улицу, бродили по задворкам деревень, изредка появляясь перед домами, прятались в конопле. Повстречав одинокого прохожего, особенно ребенка, они старались напугать его. Иногда они специально выслеживали маленьких детей, ловили и, подобно настоящим русалкам, трясли их.

Почитание праздника русалок, соблюдение определенных норм поведения гарантировало помощь русалок. Кроме того, чтобы обеспечить расположение русалок, их задабривали. Развешивали по деревьям в лесах и по кустам, растущим около рек, холсты на рубахи (воронежск.), бросали в лесах при виде нагих женщин и детей платки, части одежды. Желая вернуть потерявшуюся в течении русальной недели скотину, смоленские крестьяне делали русалкам, которые, по поверьям, и были виноваты в пропаже, "относ" - в лесу на дереве оставляли лапти, онучи из новой женской рубахи, хлеб и соль, завернутые в чистую тряпку; при этом обычно приговаривали:
"Прошу вас, русалки,
Мой дар примите,
А скотину возвратите".
(Зеленин Д.К. 1916. С. 185).

Согласно народным представлениям, те, кто игнорировал предписанные традицией запреты и правила, должны были испытывать на себе неблагоприятное воздействие русалок. В Смоленской губ. говорили: "Кто будет пахать в эту неделю, у того скот будет падать; кто будет сеять, у того градом побьет хлеб; кто будет прясть шерсть, у того овцы будут кружиться; кто будет городить изгородь, вить веревки, вязать бороны, тот зачахнет и согнется в дугу. Дети лиц, нарушивших Русальную […] неделю, родятся уродами; приплод скота у этих хозяев будет ненормальным" (Зеленин Д.К. 1916. С. 186).

В локальных традициях некоторые дни русальной недели имели свои названия; к ним приурочивали определенные действия, обряды, запреты. Так, вторник носил название задушных поминок: крестьяне ходили на кладбище и призывали русалку (тульск.; см. Семик), среда - буроломы: строго соблюдался запрет на беление холста, предполагалось, что в случае невыполнения запрета начнется буря и разостланные на земле холсты унесет к омуту (курск.). Последний день недели именовался русальное воскресенье, русальное заговенье, крапивное заговенье. Во многих местах в этот день устраивали праздник в честь русалок, с которыми расставались до следующего года. Их уход, как правило, оформлялся ритуально, о чем свидетельствует обряд проводов (см. Проводы русалки).

Проводы русалки - Воскресенье русальной недели

Праздник символического изгнания русалок в поля за деревню подальше от человеческого жилья. Русалок изображали ряженые в образах устрашающей нечестии, чучело в "бабьем" наряде или в образе ряженого коня.

Проводы (похороны) русалок
Проводы (похороны) русалок - весенне-летний обряд, во время которого происходило символическое изгнание из поселений нечисти в виде русалок, свободно разгуливавших по земле в течение предшествующего периода.

Сроки проведения обряда соответствовали мифологическому времени пребывания русалок на земле. Чаще всего проводы приурочивались к воскресенью Русальной недели или к первому дню Петрова поста, следующего за Русальной неделей. Обряд совершался также в клечальную субботу (тульск.; см. Троицкая cуббота), в Духов день (астрах.) во вторник Русальной недели (рязанск.), в день Ивана Купала (псковск). День проводов русалки в Тамбовской губ. носил название "русалкин день".

Главным персонажем обрядового действия была русалка, которую обычно изображали ряженые; она имела антропоморфный или зооморфный облик. В роли русалок могли выступать девушки и молодые женщины, мужчины, обычно молодые, реже их изображала ряженая пара: девушка и парень, женщина и мужчина, старуха и старик. В целом формы и атрибуты ряженья указывали на принадлежность русалки к миру "нежити"; и, как правило, она имела устрашающий облик. Изображая нечисть, исполнители роли русалок непременно закрывали лица: надевали маски, чернили их сажей, девушки и женщины распускали волосы, перекидывая их на глаза. Характерной чертой ряженья было ношение белых не подпоясанных одежд - рубахи-"торпища" (тамбовск.), нередко сшитой из грубой ткани, или переодевание мужчин женщинами, женщин мужчинами, при этом их нарядом служили старые рваные рубахи, порты, сарафаны. В Рязанской губ. русалка появлялась на улице верхом на кочерге, с помелом в руках. Иногда девушки и молодые женщины представляли мифологический тип русалки: своим внешним видом они подчеркивали ее молодость, красоту. Привлекательный облик персонажа создавался также за счет полного или частичного украшения участниц зеленью и цветами (брянск., саратовск.).

Особой, часто встречающейся, разновидностью ряженой русалки была лошадь. Появление русалки-коня объясняется взаимовлиянием славянской и восточной мифологий, в последней образ коня тесно связан с водой. Согласно русским быличкам, умершие не своей смертью полные сил мужчины оборачивались лошадьми и поступали в услужение к черту/водяному. Русалку-коня изображали один или два парня/мужика; они клали на плечи жерди и покрывались сверху суровой тканью, украшенной лентами и колокольчиками. Первый из них держал в руках маску коня, которая представляла собой голову животного, изготовленную из соломы или тряпок. Вместо чучела на обернутую пологом палку с рожками насаживали также лошадиный череп, надевая на него упряжь или вешая колокольчик. Изготавливали маску коня молодые мужчины и парни, в Воронежской губ. - знающие старики; они же и "водили" русалку, т.е. одни рядились в нее, другие указывали ей дорогу. Участников вождения называли русальщиками или русалками (воронежск., симбирск.). Среди них выделяли "погонщиков", т.е. тех, кто сопровождал - погонял - ряженого коня. В ряде мест один из погонщиков рядился в "странное" одеяние (астраханск.), состоявшее зачастую из старинной женской одежды - рубахи и поневы (воронежск.), а лицо закрывал специально изготовленной глиняной маской. В симбирском варианте обряда русалку погоняли перепачканные сажей парни - "помелешники", "кочерешники". Погонщиком мог быть подросток, посаженный на спину ряженой лошади; он держал в руках повод от упряжи.

Крестьяне, вышедшие провожать русалку, одевались, как правило, празднично. Так, в Воронежской губ. ряженных с лошадью сопровождали обыкновенно группы женщин, наряженных в старинные костюмы, которые уже не использовались в качестве бытовой или праздничной одежды. Атрибутами участников обряда, также как и русалки, были кочерга, помело, кнуты, плети, заслонки, косы.

В некоторых местах русалка изображалась в виде чучела. Его обычно изготавливали девушки, женщины или даже старухи. Основой служил ржаной сноп или кокон из сшитых тряпок с приделанными руками; готовый торс обряжали в "бабий" наряд, иногда разрисовывали лицо, обозначая нос, глаза, рот. Куклу укладывали на носилки или в гроб, покрывали кисеей или скатертью с вышитыми полотенцами, убирали цветами. Чучело несли ряженые девушки. Одна из них рядилась священником: распускала волосы, одевала на плечи старую дерюгу и размахивая в виде кадила половинкой яичной скорлупы или лаптем, другая - дьячком, третья - дьяконом. Остальные участницы были наряжены в праздничные, но не торжественные костюмы, держали в руках ветки деревьев в качестве иконы, импровизированные свечи из тростника, полыни или конопли; иногда свечи ставили по краям носилок.

В тульском варианте обряда персонаж, изображавший русалку отсутствовал, участники обряда провожали воображаемую русалку.


Ритуальное изгнание русалок происходило вечером, нередко - в полночь. Традиционно их выпроваживали в ржаное поле, за деревню - за околицу, за лес, к реке - в места, которые осмыслялись в народе как пограничные между мирами мертвых и живых.

Центральным действием обряда "проводы русалки" было шествие с ряженым, группой ряженых или с чучелом; оно являлось непременным элементом почти всех локальных вариантов. В Рязанской губ. призыв женщин и девушек: "Пойдемте, сестры, кулеша варить" воспринимался как знак к сбору участников обряда на улице. Собравшийся народ вместе с русалкой неторопливо проходил вдоль поселения, реже по лугу или около поля. В ряде мест процессия двигалась бегом: одни участники проводов убегали, другие догоняли их. Русалка обычно шла во главе шествия, или ее окружал хоровод участников (симбирск.).

Шествия сопровождались веселыми плясовыми песнями типа: "Мы по лугу гуляли, с комариком плясали…" (рязанск.), "Да, посеяли, посеяли, посеяли девки лен. Танцы, бранцы, веретенца, вертатушки, вертата." (воронежск.), "Во лузях, лузях" (симбирск.). Реже, в основном, тогда, когда "хоронют" куклу-русалку, пели заунывные прощальные песни и голосили.

Для поведения ряженых русалок во время шествия и перед их уходом характерно стремление напугать, пощекотать, ударить плетью или кнутом, насмешить сопровождавших их лиц. Испуг участников обуславливался часто эффектом неожиданности. Спрятавшиеся в ржаном поле русалки - переодетые в торпища мужчины, дожидались проходящей мимо группы девушек и женщин и, хлопая кнутами, выскакивали из засады и бросались на женщин, стараясь ударить замешкавшихся кнутом; затем начинали преследовать разбегавшихся (тамбовск.). В Рязанской губ. ряженая русалка, подойдя к полю, резко разворачивалась и кидалась к сопровождавшей ее толпе. Подбежав к кому-нибудь, она принималась щекотать его при усиленном противодействии других участников; внезапно она бросала свою жертву и накидывалась на следующую. В Орловской губ. две ряженые русалки незаметно подкрадывались к молодежному гулянью и вторгались в него с двух сторон. Молодежь с криками: "Ах, русалки идут!" бросалась врассыпную, а русалки ловили девушек и парней и щекотали их до слез. Конь-русалка во время шествия метался во все стороны, разгонял и давил народ, пугал тех, кто сидел около своих домов и не участвовал в обряде. "Помелешники", щелкая длинными кнутами, бегали за маленькими детьми, "пугая их и приговаривая: "Не станете ли просить молока?" (симбирск.; Обрядовая поэзия. 1989. № 415). В то же время поведение русалок, их повадки, гримасы, шутки вызывали в народе смех и хохот. Например, погонщиком обязательно выбирали подростка, который знал много прибауток и смог бы рассмешить собравшихся; его нередко называли "говорок".

Активное участие в обряде принимало все население. В Рязанской губ. ряженую русалку постоянно догоняли дети и, хватая за рубашку, за руку, приговаривали: "Русалка, русалка! Пощекочи меня" или "не щекочи меня". В Данковском у. той же губернии вышедшие на улицу жители деревни нападали на ряженных русалками девушек и гнали их с криком: "Гони русалок!" на землю соседней деревни, в то же время, по пути им чинили разнообразные преграды. По тульскому обычаю, крестьяне бегали по полям, каждый из них махал помелом, отгоняя воображаемую русалку; при этом громко кричали: "Догоняй, догоняй!". В Спасске Рязанском участники проводов устраивали борьбу. Они разделялись на две части: одна из них стремилась отобрать кукол-русалок, которых женщины другой группы держали в руках и старались защитить. В действия участников входили традиционные приемы изгнания нечистой силы. К ним относится и создание шумового эффекта. Участники громко играли на музыкальных инструментах - гармонях, балалайках, дудках, гремели трещетками, били в заслоны, в косы, тазы, щелкали кнутами, по выходу из деревни стреляли холостыми из ружей.


Изгнанные ряженые русалки какое-то время прятались в жите, в соседних деревнях или в лесу; затем снимали с себя элементы ряженья и, оставив их тут же, возвращались обратно, стараясь не попадаться на глаза гуляющему народу. Русальный конь на глазах всей публики валился на бок, задирал вверх ноги, изображая смерть. Ряженые скидывали с себя маску с пологом, а народ бросал ее в реку, или, разорвав чучело по частям, раскидывал их по сторонам; глиняные маски провожатых также разбивали. Череп лошади "погребали" - бросали за деревней в яму, где и оставляли до следующего года. Соломенную или тряпичную куклу оставляли в поле на меже (саратовск.), сжигали на костре, заранее приготовленном детьми (рязанск.), разрывали на куски с последующим разбрасыванием или сжиганием. В Воронежской губ. считали, что русалку необходимо сжечь, а пепел зарыть в земле. Перед уничтожением русалку нередко раздевали, забирая домой полотенца и ленты от свечей. Сохраняли также деревянный остов коня, вилы, на которых держалась голова, и узду.

Зачастую проводам предшествовали и сопутствовали всеобщие гуляния, во время которых водили хороводы, устраивали игры и общие трапезы, пели песни. В Симбирской губ., когда процессия выходила за околицу несколько девушек и женщин брали в руки шесты - "лутошки", по которым ходили наиболее смелые девушки, приплясывая и подскакивая.

Во многих местах соблюдался обычай обливать друг друга водой. Это могло происходить во время хороводного шествия с русалкой (саратовск.); в Спасске Рязанском обливали друг друга водой противостоявшие группы участников, при этом они также кидались песком. В Тульской губ. существовал ритуал обязательного омовения в реке на рассвете после совершения обряда. Тульчане этот обычай связывают прежде всего с тем, что запрет на купание в связи с уходом русалок прошел.

В Рязанском уезде участники обряда должны были перепрыгивать через костер, на котором сгорала русалка. Считалось, что каждый перескочивший предохранялся тем самым от болезней, злых духов и колдунов.

В Астраханской губ. вождение русалки-лошади сопровождалось девичьим обрядом скидывания венков в реку, который также можно рассматривать как один из вариантов изгнания русалок, т.к. венок часто ассоциировался с русалкой (см. Троицкий венок, Завивание берез).

После того, как все русалки были изгнаны - а некоторые крестьяне утверждали, что видели, как те с плачем и воплем отбегали от селений до леса" (тульск.; Зеленин Д.К. 1916 с. 238) - все присутствовавшие провозглашали: "Теперь мы русалку проводили, можно будет везде смело ходить!" (рязанск.), и гулянья продолжались. Лишь в некоторых местах участники проводов возвращались домой в полной тишине (симбирск.) или даже в унынии (рязанск.).

В народной интерпретации проведение обряда объясняется желанием избавиться от столь опасного существа как русалка, вселяющего в людей страх. Так, жители Воронежской губ. говорили, что, "если не бросают [в поле русалку], то русалки всю лету будут тращать (старщать, пугать)" (Обрядовая поэзия. 1989. № 414). В то же время ритуальное оставление в ржаных полях или рядом с ними чучела-русалки обуславливало, с народной точки зрения, лучший рост хлебов. Обливание водой осмыслялось как призвание дождя в летний период (саратовск.).

Таким образом, проводы русалок можно рассматривать как изгнание, выпроваживание из пространства, освоенного человеком, русалок, в которых видят души умерших. После выполнения основных своих функций - благоприятного воздействия на урожай и на жизнь общины в целом, необходимо было удалить ее подальше, или, вернее, вернуть обратно на тот свет.

Обряд был известен на территории Астраханской, Воронежской, Орловской, Пензенской, Рязанской, Тамбовской, Тульской, Саратовской, Симбирской губерний. Он бытовал здесь под названиями "водить русалку", "провожать русалку", "хоронить русалку", "прогонять русалку". В Нижегородской, Пензенской, Саратовской губерниях обрядовое действие, дословно совпадавшее с одним из вариантов русальных проводов, осмыслялось как прощание с весной и именовалось "проводами весны". Термин "провожать русалку" употребляли также по отношению к праздничному дню, отмечаемому в южнорусских губерниях по поводу ухода русалок. В этот день устраивались угощения в складчину, в котором нередко участвовали только женщины (тамбовск.), веселые гуляния с хороводами, песнями, плясками или обливания водой (тамбовск.).
материал подготовлен
Зимина Татьяна Александровна

» статьёй, которая затронет связь Троицы и русалок . То есть, связь христианского праздника и древних языческих верований. Кстати, обратите внимание, что речь идёт о «славянских» русалках — то есть, девушках на ногах. Западные русалки с рыбьим хвостом (называемые ундинами) если и имеют отношение к Троице, то пока неустановленное. Кстати, в 2012 году Троица празднуется 3 июня .

Связь Троицы и русалок, без сомнения, настолько же и проста, как и связь Пасхи и праздников поклонения предкам. Только в районе Пасхи поклонение происходит поклонение «своим» предкам. Тогда как на Троицу… Но не будем забегать вперёд. А обратимся к книге «Из истории русских слов «, 1993 год. Где связь между русалками и Троицей рассмотрена очень и очень основательно.

Каковой отрывок из книги мы и цитируем:

В русском языке слово «русалка » засвидетельствовано с 1740-х годов (Рукописный лексикон первой половины 18 века). Оно известно также украинскому и беларусскому языкам. Болгарский, чешский, словацкий и польский заимствовали это слово из русского, однако в болгарском по зднее литературное заимсовование из русского сосуществует с исконно народным словом русалка , которое обозначает бабочку-подёнку. Что же общего у русалки русских, украинцев и белорусов с болгарской бабочкой-однодневкой?

Русалка — это производное от древнерусского существительного среднего рода множественного числа русалию «русалии» или от прилагательного русальскыи «относящийся к русалиям». Древне-русское слово русалию , встречающееся в памятниках 12-13 веков, обозначало праздник Троицы и языческие обрядовые игры, совершавшиеся во время этого праздника, а также языческие игры вообще (см. Срезневский, 3 том, с. 197). Это слово широко представлено в славянских языках:

По всей вероятности, это слово было заимствовано славянами после прихода на Дунай в 6-7 веках от латинского слова rosalia «ежегодный праздник украшения могил розами» (прилагательное от слова rosa «роза»). Подробности можно посмотреть в книге Miklosich F. // Sitzungsberichte der Wiener Akademie der Wissenschaften. Philos.-hist. Klasse, 46, 1864, 384-406.

Сейчас, в наше время, данный вариант украшения могил в большей степени относится к поминальным дням после Пасхи.

У славян этот термин стал обозначать языческие праздники, направленные на умилостивление пробуждающихся весной душ мёртвых — считалось, что в это время они выходят из могил по деревьям, по траве и через воду, и могут способствовать обильному урожаю (Murko M. // Worter und Sachen II. Heidelberg, 1910. S. 142-145; Златковская Т.Д. // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. 8 Международный сЪезд славистов. Доклады советской делегации. М., 1978. С. 210-226; Виноградова Л.Н. // Славянский и балканский фольклор. М., 1986, С. 126-129).

Ожившую по весне, во время русалий и выпорхнувшую из воды в виде бабочки душу и называют болгары русалкой (Гиннев Ц. По няколки думи (за занаятите, билкарствовото и поверията на бЪлгарския народ). София, 1988, С. 216). Точно так же и русское слово «бабочка » происходит от бабка , «бабушка», потому что по старым поверьям, бабочки — это души покойных предков (Фасмер, 1 том, С. 100).

А в украинском языке слово «бабка» обозначает стрекозу. Так что души предков имели отношение не только к бабочкам, но и к стрекозам.

У восточных славян представление о душах покойников, выходящих на землю вместе с расцветающей растительностью и обитающих в лесах, полях и водах до лета или осени, воплотилось в образе русалок , которые бегают по полям, среди растущих злаков и качаются на деревьях.

До сих пор в сёлах, когда в поле или в лесу где-то внезапно шелестят ветви или травы, говорят «русалка пробежала».

Эти представления отразились и в обряде «проводов русалки «, когда девушку, обряженную русалкой, провожают в ржаное поле и «хоронят» — толкают в рожь, катают по озими, чтобы обеспечить обильный урожай. Языческие русальские обряды после принятия христианства были приурочены к Троице — сравните

• обычай украшать дома и церкви зелёными ветками на Троицу,
• обряд завивания венков на берёзках
• и другие троицкие обряды.

Таким образом, в русальских обрядах сочетается культ предков и культ растительности.

Осталось обЪяснить двойственный характер русалок. Для чего продолжаем цитировать:

В отличие от радуницы — дня поминовения умерших своей, «хорошей» смертью, русальские обряды у восточных славян в значительной степени представляют собой поминание «заложных» покойников, то есть, умерших преждевременно или насильственным образом (детей, особенно неокрещённых, самоубийц, утопленников и так далее). Представление о русалках как о вредоносных существах, способных защекотать, защипать до смерти или увлечь в воду, связано с тем, что они отождествлялись с душами «заложных» покойников, которые блуждают по земле, не находя успокоения, и могут причинить вред живым (Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии. Вып. 1. Пг., 1916). Именно этот комплекс представлений отарзился в пушкинской «Русалке» и многих других произведениях русской литературы — например, в Страшной мести Н.В. Гоголя:

«В час, когда вечерняя заря тухнет… уже страшно ходить в лесу: по деревьям царапаются и хватаются за сучья некрещённые дети, рыдают, хохочут, катятся клубом по дорогам и в широкой крапиве; из днепровских волн выбегают вереницами погубившие свои души девы; волосы льются с зелёной головы на плечи, вода, звучно журча, бежит с длинных волос на землю, и дева светится сквозь воду, как будто бы скозь стеклянную рубашку; уста чудно усмехаются, щёки пылают, очи выманивают душу… она сгорела бы от любви, она зацеловала бы… Беги! Крещёный человек! Уста её — лёд, постель — холодная вода; она защекочет тебя и утащит в реку».

Вот такая вот история про русалок, души предков и бабочек. Интересно и познавательно, и, главное, напрямую касается магии и заклинаний — потому что теперь, принося на Троицу в дом разнообразную зелень, вы знаете, что вы заклинаете духи предков не вредить вам 🙂

Таким образом, праздник Троицы — это отголоски древних римских праздников-русалий, имеющие прямое отношение к поклонению предкам.

ежегодный праздник украшения могил розамиimg alt=»Связь Троицы и русалок…» height=»479″ src=»http://сайт/ava/wp-content/uploads/rusalia4.jpg» title=»Связь Троицы и русалок…» width=»500″ //p

Что получится, если сварить русалку: мясной бульон или уха? А если серьезно, откуда к людям пришла идея соединить в единое целое два столь разнородных существа? Существовали ли русалки и водяные на самом деле? Или это чистой воды фантазия? Попробуем во всем этом разобраться.

Большая часть поверхности Земли покрыта водой, вот и водятся в многочисленных реках, озерах, морях и океанах разные диковинные существа. Древние греки не только населили свои водоемы наядами, сама богиня красоты Афродита вышла из пены морской. Красавица Лакшми, супруга Вишну, также родилась в волнах Млечного пути.

"Истории о морских девах и мужах — людях с рыбьими хвостами вместо ног — появились в древности и распространились повсеместно, — пишет Натан Слифкин в своей книге "Священные чудовища. Загадочные и мифические существа из Писания, Талмуда и мидрашей". — Известно множество изображений и историй о них в литературе, искусстве, предметах древнего мира. Морских дев называли разными именами, например шелки, тритоны, ундины, мелузины, морганы, корриганы, лорелеи, русалки, наяды, нереиды, нингё, никсы, но чаще всего — сиренами. Возможно, в Писании упоминаются морские девы; не столько в смысле фактического существа, сколько в смысле идола в виде русалки".

Слифкин также сообщает: "Существует несколько подробных рассуждений о сиренах в раввинистической литературе. Но есть ли на свете такое существо? Колумб в свое время отметил, что видел подобных животных у берегов Гвинеи в Западной Африке. Широко распространено мнение, что эти животные и сформировали основу легенд о русалках и сиренах. Это ламантины и дюгони, которых зоология относит к отряду сирен. Русалка, то есть получеловек-полурыба, биологически существовать не может, а вот представитель семейства тюленей или ламантинов с несколько более человекоподобными руками и чертами "лица" — вполне. Есть мнение, что легенда о русалках полностью основана на ламантинах и дюгонях. Однако это маловероятно, ведь рассказы о морских девах распространены и в тех регионах, где представители отряда сирен не обитают, например, на Британских островах и в Скандинавии".

Обратимся же к славянским исследователям феномена русалок. Одни из них полагают, что русалки — души умерших людей, а их название — отблеск языческих поминальных дней, известных в Греции как розалии. Есть другое мнение: русалки — божества водные, имя их происходит от предполагаемого общеславянского слова "руса", обозначающего реку и звучащего теперь в слове русло. По еще одному толкованию, русалки живут в воде, но их начальной стихией был свет; название этих полубогинь происходит от слова "русый" через форму "русло". Наконец, существование русалки как женского божества полностью отрицается: русалка — так же, как и русалии, — название праздника Святой Троицы, слившегося позднее с языческими обрядами.

Самая поразительная история о русалке произошла в 1830 году на острове Бенбекьюла в архипелаге Внешних Гебрид у северо-западного побережья Шотландии. Британский собиратель фольклора Александр Кармайкл услышал эту историю, по его словам, от "еще живых очевидцев, которые прикасались к этому любопытному существу". В его Carmina Gadelica (1900) написано, что когда местные жители резали водоросли на побережье Скейр-на-Духаг в Гримнисе, кто-то из них заметил небольшое существо, похожее на женщину, которое плескалось в море всего в нескольких шагах. Мужчины попытались поймать существо, но оно отплыло. Дети стали кидать в него камни. Один камень попал в спину, и оно скрылось под водой. Несколько дней спустя безжизненное тело существа выбросило на берег.

Кармайкл сообщает: "Верхняя часть существа была размером с упитанного ребенка лет трех-четырех с ненормально развитыми грудями. Волосы длинные, темные и блестящие, кожа белая, мягкая и нежная. Нижняя часть походила на лосося, только без чешуи. Толпы народу стекались посмотреть на диковинное животное, многие приходили издалека, и все единодушно решили, что наконец-то им довелось увидеть русалку". Местный землевладелец и шериф округа Данкан Шоу приказал изготовить гроб и саван для русалки, которую похоронили в присутствии многих людей.

"Любопытно, что чем ближе к нам по времени рассказы о русалках, тем они подробнее и обстоятельнее. Если бы русалки были просто выдуманы, следовало бы ожидать обратного. Отдельные истории из прошлого века или примерного того времени производят такое впечатление достоверности, которое может пошатнуть даже самый закаленный скептицизм", — пишет Питер Костелло.

В 1600-х годах в Голландии якобы выловили русалку, которая приплыла через дамбу и при этом получила ранения. После выздоровления она выучилась голландскому языку, стала помогать по хозяйству и даже приняла католичество.

Отвратительного вида русалку привез из Ост-Индии капитан американского торгового судна Сэмюэл Барретт Идс. Купцы, продавшие ее капитану, утверждали, что приобрели ее у японского рыбака. Капитан Идс продал свой корабль, чтобы купить диковину. В 1822 году он привез ее в Лондон на потеху публике. В журнале Gentleman"s Magazine была напечатана статья доктора Риза Прайса, который тщательно исследовал эту русалку. Она была длиной около 86 сантиметров и имела изогнутый хвост, уродливую голову размером с голову двухлетнего ребенка, половину которой покрывали черные волосы; челюсти сильно выдавались вперед. Между верхней частью туловища и чешуйчатым рыбьим хвостом не было видимого шва.

Несмотря на неплохой доход от выставленной в балагане русалки, капитан Идс попросил сэра Эверарда Хоума, анатома, подтвердить ее подлинность. Осмотрев находку, ассистент сэра Хоума распознал в ней подделку: череп и торс взяты от орангутана, челюсти и зубы — от бабуина, хвост изображало туловище крупного лосося. Человекоподобный нос и уши были сделаны из складок кожи, глаза и когти — искусственные. Кости предплечий были отпилены под кожей, чтобы придать им пропорции человеческих рук. А чтобы растянуть туловище рыбы и подогнать его под размер торса орангутана, был использован обруч, и шов между двумя половинами скрывался в кожной складке. Кожа рыбы была натянута на позвоночник орангутана, дабы произвести впечатление непрерывного позвоночного столба от туловища до рыбьего хвоста. Умельцы из Японии или Ост-Индии производили таких чучел для религиозных церемоний, а потом выгодно сбывали их европейцам.

Не всегда люди сталкивались с подделками. В XIX веке некоторые зоологи все-таки верили в русалок. Привозимые путешественниками утконосы делали существование этих существ еще более правдоподобным.

В 2009 году одно такое существо (очевидцы не разглядели, мужское или женское) с рыбьим хвостом всплыло у берегов Израиля, неподалеку от города Кирьят-Ям. Незадолго перед закатом солнца, оно проделало несколько трюков и исчезло в ночи.