«Невидимая брань: советы святителя Игнатия (Брянчанинова). Учение о молитве Иисусовой святителя Игнатия (Брянчанинова) и в "Откровенных рассказах странника"

Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно… (Мф. 6, 6).
Господь, заповедавший уединенную молитву, очень часто Сам, во время Своего земного странствования, как повествует Евангелие, пребывал в ней. Он не имел где главу подклонить: и потому часто заменяли для него безмолвную, спокойную келлию безмолвные вершины гор и тенистые виноградники.
Темнота ночи закрывает предметы от любопытных взоров, тишина безмолвия не развлекает слуха. В безмолвии и ночью можно молиться внимательнее. Господь избирал для молитвы Своей преимущественное уединение и ночь, избирал их с тем, чтобы мы не только повиновались Его заповеди о молитве, но и следовали Его примеру. Для Самого Господа нужна ли была молитва? Пребывая, как человек, с нами на Земле, Он, как Бог, неразлучно был с Отцом и Духом, имел с Ними единую Божественную волю и Божественную власть.
«Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне». Пусть о молитве твоей не знает никто: ни друг твой, ни родственник, ни само тщеславие, сожительствующее сердцу твоему и подстрекающее высказать кому-нибудь о молитвенном подвиге твоем, намекнуть о нем.
Затвори двери келлии твоей от людей приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений, которые предстанут, чтобы отвлечь тебя от молитвы; затвори двери сердца от ощущений греховных, которые будут покушаться смутить и осквернить тебя, и помолись.
Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобой сочиненных, как бы они не казались тебе сильны и трогательны: они – произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобою молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести, и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы; увлечешься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься обильно и уже достиг некоторой степени богоугождения.
Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя бы она была и богата мудростию этого мира. По причине неведения она не знает, как и сколько надо ей молиться. Для вспомоществования младенчествующей душе Святая Церковь установила молитвенные правила.
Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных Боговдохновенными святыми отцами, приспособленное к известному обстоятельству и времени.
Цель правила – доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, истинно богоугодных. Такими мыслями и чувствами наполнены благодатные молитвы святых отцов.
Для молитвенного упражнения утром имеется особое собрание молитв, называемое утренними молитвами, или утренним правилом; для ночного моления пред отшествием ко сну – другое собрание молитв, именуемое молитвами на сон грядущим, или вечерним правилом. Особенное собрание молитв прочитывается готовящимися ко причащению Святых Христовых Таин и называется правилом ко Святому Причащению. Посвятившие большую часть своего времени благочестивым упражнениям (монахи) прочитывают около третьего часа пополудни особенное собрание молитв, называемое ежедневным, или иноческим правилом. Иные прочитывают ежедневно по нескольку кафизм, по нескольку глав из Нового Завета, полагают несколько поклонов – все это называется правилом.
Правило! Какое точное название, заимствованное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемым правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4, 23) , между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом,она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти, то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых ее тщеславием и сластолюбием.
Молитвенные правила удерживают молящегося в спасительном расположении смирения и покаяния, научая его непрестанному самоосуждению, питая его умилением, укрепляя надеждой на Всеблагого и Всемилосердого Бога, увеселяя миром Христовым, любовию к Богу и ближним.
Как возвышенны и глубоки молитвы ко Святому Причащению! Какое превосходное приготовление они доставляют приступающему к Святым Христовым Тайнам! Они убирают и украшают дом души чудными помышлениями и ощущениями, столь благоугодными Господу. Величественно изображено и объяснено в этих молитвах величайшее из Таинств христианских; в противоположность этой высоте живо и верно исчислены недостатки человека, показаны его немощь и недостоинство. Из них сияет, как солнце с неба, непостижимая благость Бога, по причине которой Он благоволит тесно соединяться с человеком, несмотря на ничтожность человека.
Утренние молитвы так и дышат бодростью, свежестью утра: увидевший свет чувственного солнца и свет земного дня научается желать зрения высшего, духовного Света и Дня бесконечного, производимых Солнцем Правды – Христом.
Краткое успокоение сном во время ночи – образ положительного сна во мраке могилы. И напоминают нам молитвы на сон грядущим о нашем переселении в вечность, обозревают всю нашу деятельность в течение дня, научают приносить Богу исповедание соделанных согрешений и покаяние в них.
Молитвенное чтение акафиста Сладчайшему Иисусу, кроме собственного своего достоинства, служит превосходным приготовлением к упражнению Молитвой Иисусовой, которая читается так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Эта молитва составляет почти единственно упражнение преуспевших подвижников, достигших (христианской) простоты и чистоты, для которых всякое многомышление и многословие служат обременительным развлечением. Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема Молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухой. Он (акафист) изображает только прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом, но этому прошению даны разноообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных. Так младенцам дают пищу, предварительно размягченную.
В акафисте Божией Матери воспето воплощение Бога Слова и величие Божией Матери, Которую за рождение Ею вочеловечившегося Бога «ублажают все роды» (Лк. 1, 48). Как бы на большой картине бесчисленными дивными чертами, красками, оттенками изображено в акафисте великое Таинство вочеловечения Бога Слова. Удачным освещением оживляется всякая картина – и необыкновенным светом благодати озарен акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум, он него сердце исполняется радости и извещения. Непостижимое приемлется как вполне постигнутое, по чудному действию, производимому (словами акафиста) на ум и сердце.
Многие благоговейные христиане, особенно иноки, совершают очень продолжительное вечернее правило, пользуясь тишиной и мраком ночи. К молитвам на сон грядущим они присоединяют чтение кафизм, чтение Евангелия, Апостола, чтение акафистов и поклоны с Молитвой Иисусовой… рабы Христовы плачут в тишине своих келлий, изливая усердные молитвы пред Господом… В веселии и бодрости духа, в сознании и ощущении необыкновенной способности к богомыслию и ко всем благим делам встречают рабы Божии тот день, которому предшествующую ночь они провели в молитвенном подвиге.
Господь повергался на колени во время молитвы Своей – и ты не должен пренебрегать коленопреклонениями, если имееешь достаточно сил для совершения их. Поклонением до лица земли, по объяснению отцов, изображается наше падение, а восстанием с земли – наше искупление (Слова св. Феолипта. Добротолюбие, ч.2). Пред началом вечернего правила особенно полезно положить посильное число поклонов, чтобы приготовиться к усердному и внимательному чтению правила.
При совершении правила и поклонов никак нельзя спешить; надо совершать и правила, и поклоны с возможной неспешностью и вниманием. Лучше меньше прочитать молитв и меньше положить поклонов, но со вниманием, чем много и без внимания.
Избери себе правило, соответствующее силам. Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2, 27), можно и нужно отнести ко всем благочестивым подвигам, а также и к молитвенному правило. Молитвенное правило – для человека, а не человек – для правила: оно должно способствовать к достижению человеком духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым (тягостной обязанностью), сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних.
Благоразумно избранное молитвенное правило, соответственно силам и роду жизни, является большим подспорьем для подвизающегося о своем спасении. Совершение его в положенные часы обращается в навык (от постоянства), в необходимую естественную потребность. Стяжавший этот блаженный навык, как только приближается к обычному месту совершения правила, так душа его уже исполняется молитвенным настроением: он не успел еще произнести ни одного слова из читаемых им молитв, а уже сердце наполняется умилением, и весь ум углубляется во внутренюю клеть (сердце).
«Предпочитаю, - сказал великий отец Матой, - непродолжительное правило, но постоянно исполняемое, продолжительному, но в скором времени оставляемому». А такую участь всегда имеют молитвенные правила, несоразмерные силам: при первом порыве горячности подвижник выполняет их, некоторое время, конечно, обращая больше внимания на количество, чем на качество, потом изнеможение, производимое подвигом, превосходящим силы, постепенно принуждает его сокращать и сокращать правило.
Часто подвижники, безрассудно установившие для себя обременительное правило, переходят от многотрудного правила к оставлению всякого правила. По оставлении правила, и даже при одном сокращении его, непремено нападает на подвижника смущение. От смущения он начинает чувствовать душевное расстройство. От расстройства рождается уныние. Усилившись, оно производит расслабление и исступление, а от действия их безрассудный подвижник предается праздной, рассеянной жизни, с равнодушием впадает в самые тяжкие согрешения.
Избрав для себя соразмерное силам и душевной потребности молитвенное правило, старайся тщательно и постоянно исполнять его: это нужно для поддержания нравственных сил души твоей, как нужно для поддержания телесных сил ежедневное, в известые часы, достаточное употребление здоровой пищи.
«Не за оставление псалмов осудит нас Бог в день Суда Своего, - говорит святой Исаак Сирин, - не за оставление молитвы, но за последующий оставлению их вход в нас бесов. Бесы, когда найдут место, войдут и затворят двери очей наших, тогда исполняют нами, их орудиями, насильственно и нечисто, с лютейшим отмщением, все воспрещенное Богом. И по причине оставления малого (правила), за которое (мы) сподобляемся заступления Христова, мы делаемся подвластными (бесам), как написано некоторым премудрым отцом: «Непокоряющий воли своей Богу, подчинится сопернику своему. Эти (правила), кажущиеся тебе малыми, соделаются для тебя стенами против старающихся пленить нас. Совершение этих (правил) внутри келлии премудро установлено учредителями Церковного Устава, по откровению свыше, для хранения жития нашего» (Исаак Сирин, Слово 71).
Великие отцы, пребывавшие от обильного действия благодати Божией в непрестанной молитве, не оставляли и правил своих, которые навыкли они совершать в известные часы нощеденствия (ночных и дневных молитв). Многие доказательства этого видим в их житиях: преподобный Антоний Великий, совершая правило девятого часа – церковный девятый час соответствует третьему часу пополудни, - сподобился Божественного откровения; когда Преподобный Сергий Радонежский занимался молитвенным чтением акафиста Божией Матери, явилась ему Пресвятая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна.
Возлюбленные! Покорим свою свободу правилу: оно, лишив нас свободы пагубной, свяжет нас только для того, чтоб доставить нам свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными, потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все святые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила; подражанием им и мы последуем в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который вочеловечившись и указав нам Собой образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5, 19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12, 49), имел целью исполнить во всем волю Отца (Ин. 5, 30). Воля Отца и Сына и Святаго Духа – одна. По отношению к людям она заключается в спасении людей.
Всесвятая Троице, Боже наш! Слава Тебе! Аминь.
(Епископ Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Аскетические опыты.
СПб., 1865 т.2, с. 181-191. Публикуется в сокращении.)

С Божиею помощию отвечаю на письмо ваше. Сказал Господь: “Никтоже может прийдти ко Мне, аще не Отец, пославый Мя, привлечет Его” (Иоан. 6, 44). Итак - хотя орудие призвания - человек, но призвание - Божие; призывающий Бог. Ощутив это призвание, которое сделалось вам слышимым по совершении уже многаго пути в земном странствовании, не ожесточите сердца вашего. А ожесточается оно лестию греховною, как сказал святый Апостол Павел. “Блюдите, братия, - говорит он, - да не будет когда в некоем от вас сердце лукаво, исполнено неверия, во еже отступити от Бога жива” (Евр. 3; 12).
Не советовал бы я вам входить в подробное и тонкое разбирательство грехов и греховных качеств ваших. Соберите их все в один сосуд покаяния и ввергните в бездну милосердия Божия. Тонкое разбирательство грехов своих нейдет человеку, ведущему светскую жизнь: оно будет только ввергать его в уныние, недоумение, смущение. Бог знает наши грехи, и если мы будем постоянно прибегать к Нему в покаянии, то Он постепенно исцелит самую греховность нашу, то есть, греховные навыки, качества сердца. Грехи, соделанные словом, делом, сложением помышлений, должно сказать на исповеди отцу духовному; а в тонкое разбирательство духовных качеств, повторяю, не должно светскому человеку пускаться: это ловушка, ставимая ловителем душ наших. Познается же она по производимому в нас смущению и унынию, хотя по наружности и облечена в благовидность добра. Нужно это черное покрывало для иноков, чтоб закрывать ими лучи благодати, сияющие из ума их и сердца; нужно это черное покрывало для иноков уже преуспевших, которых зрение греховности своей не может привести в безнадежие, приводит только в смирение. Так некогда носил покрывало на сияющем лице своем Боговидец Моисей.
Надо признавать, - и это признание будет вполне справедливым; - надо признавать, что все мы, человеки, находимся больше или меньше в самообольщении, все обмануты, все носим обман в себе. Это - следствие нашего падения, совершившагося чрез принятие лжи за истину; так всегда падаем и ныне. Оттого в нас такая переменчивость! Утром я таков, к полудню иной, после полудня еще иной, и так далее. Оба мира действуют на меня, я подчинен обоим им, в плену у обоих их. Мир духов действует чрез помышления в сердечныя ощущения; мир вещественный - чрез чувства телесныя. Оба манят ко вкушению плода запрещеннаго. Телесным чувствам, зрению, слуху, осязанию представляется этот плод прекрасным; помысл, - слово невидимаго существа, внушает, твердит: “вкуси, узнай!”. Манит любопытством, подстрекает тщеславием. Раздается в душе нашей голос обольстителя, голос, который услышали, во-первых, наши прародители в раю; раздается голос: “будете яко бози”. Раздается и соблазняет; соблазняет и убивает. Потому-то дана человекам новая добродетель: “смирение”, дано новое внутреннее делание: “покаяние”. И делание и добродетель - подлинно странныя! Оне радикально противоположны тому, чрез что мы пали. Покаянием умерщвляется пагубное влияние чувств телесных; а смирением уничтожается высокоумие, тщеславие, гордость житейская, словом все, что человека, попросту сказать, с ума сводит.
Как же быть! - Не должно смущаться бывающими переменами, как чем-то необыкновенным; не должно пускаться в тонкое разбирательство грехов, но проводить жизнь в постоянном покаянии, признавая себя грешным во всех отношениях и веруя, что милосердый Господь всякаго, лишь признавшаго греховность свою, приемлет в объятия Своего милосердия, в недро спасения. Это разумеется не о грехах смертных, покаяние в которых принимается Богом только тогда, когда человек оставит смертный грех. Занятия по дому и хозяйству очень полезны: удаляют от праздности и облегчают уму невидимую его борьбу. Борьба при праздности возводит в сильный подвиг, позволительный только тому, кто к нему вынужден обстоятельствами, или приведен Богом. Благоразумие требует не выходить на борьбу, превышающую силы, напротив того, по возможности облегчать ее для себя. Веруйте Всемогущему Богу, надейтесь на Него, живите терпеливо и постоянно, живите в простоте, в покаянии и смирении, предавайтесь воле Божией, когда случиться сбиться с праваго пути, - снова на него направляйтесь, - и спасетесь.

Духовная жизнь – это не только радость молитвы или свободный вздох души после Исповеди, но и напряженные усилия на пути к Богу. Это не только ясный путь восхождения к Небесам, но и соблазны и трудности, которые не всегда мы можем сразу распознать.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) обращает внимание на следующий закон духовной жизни. Углубление в аскезу, подвижничество приводит христианина к соприкосновению с миром духов, и первые, кого там христианин встречает, есть духи падшие – они близки к нам по причине нашей собственной падшести. В состоянии падения находится все наше естество, и попытка достичь преображения естества, освобождения от уз невидимых врагов, достичь света Христова вызывает брань, брань внутреннюю. «Падшие духи, – говорит святитель Игнатий, – стараются удержать нас в состоянии нашего падения, в котором мы по необходимости находимся в порабощении у них, и потому приносят нам греховные помышления и мечтания такие, которым сочувствует и которыми наслаждается наше падшее естество, или такие, в которых зло, отвергаемое даже падшим естеством, прикрыто личиной добра и истины» .

Первое, на что обращает внимание святитель Игнатий, есть то, что не должно удивляться возникающим в нас греховным помыслам, мечтаниям, ощущениям, движениям, не должно от этого приходить в смущение. Им естественно возникать в нашей испорченной природе, точно так же как сорнякам стало естественно произрастать из земли по грехопадении людей. Диавол, по зависти к нам, к нашему спасению, легко воздействует на нас своими мысленными приражениями. Особенно же сильная внутренняя брань открывается в нас тогда, когда мы отрекаемся от своих разума и воли, то есть своего падшего естества, посвящаем себя Богу, стремимся жизнь свою приобщить Евангелию.

Святитель говорит: «Чтоб противостоять падшим духам, надо видеть их. Борьба возможна только с таким противником, который подвергается чувствам тела или души… Духи, невидимые для очей телесных, видимы для очей душевных, для ума и сердца; надобно научиться видеть их душевными очами» . Когда греховные помыслы и ощущения начинают возникать постоянно и усиленно, или когда в нас начинают внезапно кипеть страстные ощущения и движения, живо восставать греховные мечтания – это знак пришествия врага .

Диавол для возбуждения нечистых мыслей и чувств часто является воображению под видом какого-либо лица человеческого, отчего «сочетавшийся с греховными помышлениями и мечтаниями, сочета­вается с самим сатаной и подчиняется ему в сей век и в будущий» . Но не только греховными и суетными помыслами действуют на нас демоны, они могут прикасаться душе и телу, производить на наши чувства свое действие. «Ясные признаки пришествия к нам и действия на нас падшего духа, – говорит святитель Игнатий, – суть внезапно являющиеся греховные и суетные помыслы и мечтания, греховные ощущения, тяжесть тела и усиленные скотские требования его, ожесточение сердца, надменность, тщеславные помыслы, отвержение покаяния, забвение смерти, уныние, особенное расположение к земным занятиям. Пришествие к нам падшего духа всегда сопряжено с ощущением нами смущения, омрачения, недоумения» .

Как же всему этому противостоять?

Начальное оружие в борьбе со всеми приражениями невидимых врагов состоит: 1) в осознании, что действия бесов на нас – не наши собственные действия; 2) в хладнокровном к ним отношении, без всякого собеседования с приносимыми помыслами, мечтаниями, в неприятии возбуждаемых в нас демонами мыслей и ощущений.

Особенно во время совершения молитвы следует остерегаться рассматривания всех приходящих помыслов и ощущений и отвергать даже крайне важные воспоминания или вдруг возникающие блестящие богословские мысли, так как все это приносится падшими духами лишь для того, чтобы отвлечь нас от живого Богообщения .

Борьбу со всеми многосложными помыслами необходимо вести просто: отвергать их при первом же появлении, отвергать помыслы и злые, и кажущиеся добрыми. «С помыслами никогда не должно рассуждать, – пишет святитель Игнатий. – Может враг представить много логического, неопровержимого, склонить наш ум к принятию лукавых, убийственных помыслов, замаскированных личиной добродетелей и благочестия. Пробным камнем помыслов для тебя да будет твое сердце. Как бы ни благовиден был помысл, но если отнимает «мир» у сердца, тонко приводит к нарушению «любви с ближними», – он вражеский. Не спорь с ним, не рассуждай; – а то уловит и заставит вкусить от запрещенного древа; – вооружайся скорее против него, гони прочь от себя оружиями духовными» .

Святитель не советует следовать примеру древних подвижников, которые допускали помыслу войти внутрь души и затем боролись с ним и побеждали его. Так, некоторые подвижники, зная противоположность каких-либо страстей друг другу, например тщеславия и объядения, отражали одну страсть воспроизведением ощущений страсти противоположной. Нам, немощным, этот способ не подходит.

Одним из лучших оружий души в борьбе с особенно докучливыми греховными помыслами и ощущениями святитель Игнатий считает исповедь их старцу, вообще духовно опытному человеку, если только таковой имеется поблизости. «Против усиленного и учащенного нападения греховных помыслов и ощущений, называемого на монашеском языке бранию, нет лучшего оружия для новоначального, как исповедь. Исповедь – едва ли не единственное оружие для новоначального во время брани. По крайней мере она – оружие самое сильное и самое действительное. Как можно чаще прибегай к нему во время напасти, нанесенной диаволом: прибегай к нему, доколе диавол и нанесенная им напасть не отступят от тебя… Он не терпит быть обнаруженным и объявленным: будучи обличен и объявлен, кидает добычу свою, уходит» . «Этот способ – превосходен, он для новоначального – наилучший; но и для преуспевшего бывает в иных случаях крайне нужен и всегда полезен, как решительно разрывающий дружество с грехом, к которому влечется болезнующее естество» .

Об исповеди помыслов, как превосходнейшем способе духовной брани, учат многие святые отцы. Откровение всех внутренних движений души вмиг уничтожает вражьи прилоги, да и сама душа, которая помнит о предстоящей исповеди, удерживается от согрешений. У некоторых святых отцов даже была практика записывать свои помыслы и чувства, дабы затем исповедать старцу. Напротив, кто умалчивает о помыслах, над теми духи злобы обретают особую власть. Именно откровением всего происходящего внутри своего естества, исповедью этого можно умертвить, искоренить свои страсти. Вместе с тем, святитель Игнатий предостерегает от откровения своих помыслов духовно неопытным ближним, «только духовный способен выслушать брань ближнего и преподать ему спасительный совет; а держимый во мраке страстей еще не способен к этому» .

Если же нет рядом старца, духовника или если подступающие помыслы и ощущения не докучливы до крайности, то святитель Игнатий предлагает другое и самое распространенное оружие души: «Посекай именем Иисусовым главы, то есть начальные проявления греха в помыслах, мечтаниях и ощущениях: уничтожь в себе владычество над тобой диавола; уничтожь все влияние его на себя, стяжи духовную свободу» . «Отражение греховных помыслов и ощущений совершается при посредстве молитвы: оно есть делание, соединенное с молитвой, неразлучное от молитвы, постоянно нуждающееся в содействии и в действии молитвы» .

При появлении греховных помыслов необходимо сразу же молитвенно обратиться к Богу о помощи, возводя ум ко Господу и не вступая в беседу с помыслами. Тем не менее, «при этом пособии не скоро человек справится с самим собой, не скоро взойдет в пристанище нерушимого спокойствия: потому что не скоро мысли и ощущения Божественные усваиваются падшему естеству нашему, не скоро вера делается живой» . В употреблении этого оружия предстоит долгий подвиг, со многими падениями во внутренней борьбе, когда наконец человек окрепнет духовно, когда «от живой веры в Бога рождается полная покорность Богу; а от покорности Богу – мир помыслов и спокойствие сердца» .

Святитель замечает, что не должно осуждать себя, если случится преткновение в невидимой брани. Нам свойственно падать, и сама брань полезна для нас, так как учит смирению, почему святитель никогда не советовал уходить от брани чрез оставление места, в котором пришла брань.

Одним из превосходнейших оружий в невидимой брани также является превращение лукавых помыслов в добрые, подмена страстей добродетелями. Так, например, с приходом помысла гнева полезно вспоминать заповеданные Господом кротость и незлобие, а с приходом печали вспоминать силу веры и слова Господа о Его непрестанной заботе о нас. Однако, когда страсти взволнуются, лучшим оружием все же остается молитва.

Касательно всей невидимой брани стоит учесть одно важное предостережение: целью духовной жизни должна быть не борьба с демонами, а единение с Богом. Конечно, на пути к общению с Богом приходится вступать в брань с невидимым врагом, однако это является лишь попутной задачей, а не специальной, особенной целью православной аскезы. Иначе азартное увлечение бранями отвлечет от главного и приведет к мнению о себе как о великом борце. Сознание и ощущение своих побед даст повод войти в душу самомнению и высокоумию. И так получится, что по причине самой победы мы потерпим страшное поражение. В духовной жизни для нас главный плод и цель – «пребывание умом и сердцем на Небе и в Боге» . Во всей духовной жизни для нас главное – Сам Господь Бог наш, жизнь в Нем, по Его воле и заповедям. Необходимо приблизиться к Нему, устроить из сердца своего обитель для Духа Святого, а Господь Сам поразит всех наших врагов.

И еще, святитель Игнатий делает существенное замечание, что не должно самому выдумывать, мнить о себе, как о пребывающем в невидимой брани и видящем эту брань. Подчас мы сами рисуем в своем воображении искушения вражеские, тогда как надо бы внимание переносить на молитву ко Господу. Так, святитель пишет одному из своих духовных чад: «У тебя нет видения бесовской брани, а только мнение этого видения. Такое мнение опаснее самой брани. Лучше не видеть брани от невнимания к ней и от внимания к молитве, чем, оставляя внимание к молитве, вдаваться в рассматривание брани, превышающее наши силы, и от этого мнимого рассматривания приходить в высокоумие, которое неразлучно с мнением. Достаточно тебе быть убежденным, что падший человек есть сокровищница всех грехов; иные из грехов обнаруживаются своим действием, а другие живут, как бы не действуя, и таким образом вводят подвижника в заблуждение о несуществовании их. Будь пред Богом яко единая цельная язва, и моли о исцелении и спасении, не обращая большого внимания на брани и не удивляясь пришествию их, как бы совершающемуся вне порядка» .

диакон Валерий Духанин

Игнатий (Брянчанинов), свт. Приношение современному монашеству / Творения. Т. 5. – М.: Сретенский м-рь, 1998. С. 331. Так выражается об этом преп. Филофей Синайский: «Есть брань, в которой духи злобы в тайне сражаются с душой посредством помыслов. Ибо как душа невидима, то зложелательные оные силы, сообразно с ее существом, и нападают на нее невидимой бранью» (Сорок глав о трезвении / Добротолюбие. Т. 3. Св.-ТСЛ, 1993. С. 403). По замечанию преп. Макария Великого, дух злобы сопребывает с душой и соблазняет ее, поэтому часто душу окружает целый лес помыслов, внушаемых врагом. Если душа согласится, то посредством влагаемых помыслов дух злобы вступает в общение с нашим духом. Необходима внимательность ума для обнаружения чуждых помыслов (Духовные беседы. Св.-ТСЛ, 1994. С. 61, 124). И как замечает преп. Исаак Сирин, признак приближения души ко граду Божию – умножение подобных искушений, так как бесы особенно противятся при нашем духовном возрастании (Слова подвижнические. М., 1993. С. 387).

Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты. Т. 1 / Творения. Т. 1. – М.: Сретенский м-рь, 1996. С. 160. Приношение современному монашеству. С. 149. Отечник, составленный свт. Игнатием Брянчаниновым. - Подворье русского на Афоне Св.-Пантелеимонова м-ря: Правило веры, 1996. С. 7. Согласно блаж. Диадоху Фотикийскому, злые духи, как темные облака, промелькают по частям сердца, преображаясь в греховные страсти и призрачные мечтания, дабы дух наш, увлекаясь этим, отступил от общения с благодатью (Подвижническое слово / Добротолюбие. Т. 3. С. 55).

Собрание писем свят. Игнатия, еп. Кавказского. М.-СПб., 1995. С. 239. Данное утверждение святителя находится в полном созвучии со святоотеческой традицией. Уместно будет здесь привести высказывание преп. Нила Синайского: «Демон принимает на себя лице женское, чтобы обольстить душу к смешению с ним. Облик образа (жены) принимает на себя бесплотный демон, чтобы похотливым помыслом ввести душу в блуд. Не увлекайся же не имеющим существенности призраком, чтоб не сделать чего-либо подобного и плотию. Обольщены бывают духом блуда все такие, не отражающие крестом внутреннего прелюбодеяния» (Об осьми духах зла / Добротолюбие. Т. 2. Св.-ТСЛ, 1993. С. 236). Как замечают преподобные Антоний Великий и Исихий Иерусалимский, принятие демонских помыслов есть принятие самих демонов (Наставления / Добротолюбие. Т. 1. Св.-ТСЛ, 1993. С. 32; О трезвении и молитве / Добротолюбие. Т. 2. С. 167, 188). О предпосылке этого и принципе действия прекрасно выражается св. Исаак Сирин: «Кто имеет привычку занимать свои мысли худым, тому, при содействии демонов, представляется это в подобии. Демоны принимают на себя подобие и показывают душе мечтания, приводящие ее в ужас, и более при помощи дневного памятования, действуя посредством его» (Слова подвижнические. С. 135).

Игнатий (Брянчанинов), свт. Аскетические опыты. Т. 2 / Творения. Т. 2. – М.: Сретенский м-рь, 1996. С. 231-232. Приношение современному монашеству. С. 355-356. «Во время молитвы не рассматривай даже и нужных и духовных вещей. Если же не так, то потеряешь лучшее», - наставляет преп. Иоанн Лествичник (Лествица. СПб., 1996. С. 242).

Собрание писем свят. Игнатия, еп. Кавказского. С. 284. Очень схоже учит об этом преп. Исаак Сирин, и он объясняет, почему нельзя спорить, рассуждать с помыслами: «Страсти отвращать лучше памятованием добродетелей, нежели сопротивлением, потому что страсти, когда выступают из области своей и воздвигаются на брань, отпечатлевают в уме свои образы и подобия. Брань сия приобретает великую власть над умом, сильно возмущая и приводя в смятение помышления. А если поступить по первому, сказанному нами, правилу, то не оказывается в уме и следа страстей по отгнании их» (Слова подвижнические. С. 313-314). Согласно св. Марку Подвижнику, насколько мы допускаем в себя помысл, настолько уже побеждены им (Наставления / Добротолюбие. Т. 1. С. 535).

Аскетические опыты. Т. 2. С. 157. Святитель Игнатий, да и другие подвижники ближайшего нам времени, при объяснении данного оружия невидимой брани, ссылаются на известное высказывание преп. Иоанна Лествичника: «Бей супостатов именем Иисусовым; ибо нет сильнейшего оружия, ни на небе, ни на земле» (Лествица. С. 149). Сам Лествичник следует более древнему высказыванию преп. Исихия Иерусалимского: «Именем Иисусовым бичуй супостатов» (О трезвении и молитве / Добротолюбие. Т. 2. С. 178). Св. Исихий учит, что невозможно победить демонских мечтаний и помыслов силой одного своего ума, необходима непрестанная, трезвенная молитва Спасителю. Об этом говорит и преп. Макарий Великий, что, хотя ум и лукавые помыслы имеют равномощную силу, так что ум способен противиться и отражать невидимые приражения диавола, однако полная победа и совершенное искоренение зла в душе без Бога, а значит и без молитвы к Нему, невозможны (Духовные беседы. С. 21, 121, 219). Превосходство же молитвы над попыткой собственного противоборства вражьим помыслам прекрасно изъясняет преп. Исаак Сирин: «Если кто не прекословит помыслам, тайно всеваемым в нас врагом, но молитвой к Богу отсекает беседу с ними, то это служит признаком, что ум его обрел по благодати премудрость, что от многих дел освободило его истинное его ведение, и что обретением краткой стези, которой достиг, пресек он долговременное парение на длинном пути, потому что не во всякое время имеем мы силу так воспрекословить всем сопротивным помыслам, чтобы прекратить их; напротив же, нередко получаем от них язву, долгое время неисцеляемую. Ибо ты выходишь учить тех, кому уже шесть тысяч лет. А это служит для них оружием, которым возмогут они поразить тебя, несмотря на всю твою мудрость и на все твое благоразумие. Но когда и победишь ты их, и тогда нечистота помыслов осквернит ум твой, и зловоние смрада их на долгое время останется в обонянии твоем. Употребив же первый способ, будешь свободен от всего этого и от страха, потому что нет иной помощи, кроме Бога» (Слова подвижнические. С. 137-138).

Собрание писем свят. Игнатия, еп. Кавказского. С. 466. Об этом же учит преп. Исаак Сирин, что посредством многих искушений «человек приобретает душу уединенную и сиротствующую, сердце сокрушенное со многим смирением, и отсюда познается, что человек начал вожделевать Создателя. Промыслитель соразмеряет искушения с силами и потребностями приемлющих оные, с ними срастворены и утешение и нашествия, свет и тьма, брани и помощь, короче сказать – теснота и пространство. И это служит знаком, что человек при помощи Божией преуспевает» (Слова подвижнические. С. 389).

Аскетические опыты. Т. 2. С. 251. Совершенно очевидно, что в предостережении не ставить особенной целью духовной жизни победу над падшими духами святитель Игнатий следует наставлениям аввы Исаии: «Если ты – в подвиге, противостоишь вражьей силе, – и увидишь, что она подалась пред тобой в изнеможении, и бежит вспять, – да не радуется тому сердце твое; потому что злой ков, устрояемый тебе духами сими, находится позади их, и они уготовляют тебе брань, злейшую первой. Они оставляют особую бранную рать в засаде, – позади города, и приказывают ей не двигаться. Когда ты, вступив против них, воспротивишься им, они бегут пред лицем твоим будто в изнеможении; но когда вознесется сердце твое тем, что ты прогнал их, – и ты оставишь город, тогда из них одни сзади воздвигнутся против тебя, другие станут против спереди, ставя бедную душу посреде себя, так что ей не будет уже убежища. – Город этот есть – повергать себя от всего сердца, пред Богом, спасающим тебя от всех браней вражьих» (Слова / Добротолюбие. Т. 1. С. 300). О том же учит преп. Нил Синайский: «Бывает, что иногда демоны, вложив тебе какие-либо помыслы, сами же побуждают молиться против них, воспротиворечить им, – и тотчас отбегают; чтобы ты впал в прелесть, возмнив, что начал уже побеждать помыслы и устрашать демонов» (Слово о молитве / Добротолюбие. Т. 2. С. 222-223).

Собрание писем свят. Игнатия, еп. Кавказского. С. 832. «Не приучай, прошу тебя, – наставляет св. Иоанн Лествичник, – простосердечных иноков к тонкоразборчивости помыслов; но лучше, если можно, и тонкоразборчивых приучай к простоте; это дело преславное» (Слово к пастырю / Лествица. С. 270).

Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно… (Мф. 6, 6).

Господь, заповедавший уединенную молитву, очень часто Сам, во время Своего земного странствования, как повествует Евангелие, пребывал в ней. Он не имел где главу подклонить: и потому часто заменяли для него безмолвную, спокойную келлию безмолвные вершины гор и тенистые виноградники.

Темнота ночи закрывает предметы от любопытных взоров, тишина безмолвия не развлекает слуха. В безмолвии и ночью можно молиться внимательнее. Господь избирал для молитвы Своей преимущественное уединение и ночь, избирал их с тем, чтобы мы не только повиновались Его заповеди о молитве, но и следовали Его примеру. Для Самого Господа нужна ли была молитва? Пребывая, как человек, с нами на Земле, Он, как Бог, неразлучно был с Отцом и Духом, имел с Ними единую Божественную волю и Божественную власть.

«Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне». Пусть о молитве твоей не знает никто: ни друг твой, ни родственник, ни само тщеславие, сожительствующее сердцу твоему и подстрекающее высказать кому-нибудь о молитвенном подвиге твоем, намекнуть о нем.

Затвори двери келлии твоей от людей приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений, которые предстанут, чтобы отвлечь тебя от молитвы; затвори двери сердца от ощущений греховных, которые будут покушаться смутить и осквернить тебя, и помолись.

Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобой сочиненных, как бы они не казались тебе сильны и трогательны: они - произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобою молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести, и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы; увлечешься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься обильно и уже достиг некоторой степени богоугождения.

Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя бы она была и богата мудростию этого мира. По причине неведения она не знает, как и сколько надо ей молиться. Для вспомоществования младенчествующей душе Святая Церковь установила молитвенные правила.

Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных Боговдохновенными святыми отцами, приспособленное к известному обстоятельству и времени.

Цель правила - доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, истинно богоугодных. Такими мыслями и чувствами наполнены благодатные молитвы святых отцов.

Для молитвенного упражнения утром имеется особое собрание молитв, называемое утренними молитвами, или утренним правилом; для ночного моления пред отшествием ко сну - другое собрание молитв, именуемое молитвами на сон грядущим, или вечерним правилом. Особенное собрание молитв прочитывается готовящимися ко причащению Святых Христовых Таин и называется правилом ко Святому Причащению. Посвятившие большую часть своего времени благочестивым упражнениям (монахи) прочитывают около третьего часа пополудни особенное собрание молитв, называемое ежедневным, или иноческим правилом. Иные прочитывают ежедневно по нескольку кафизм, по нескольку глав из Нового Завета, полагают несколько поклонов - все это называется правилом.

Правило! Какое точное название, заимствованное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемым правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4, 23), между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом,она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти, то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых ее тщеславием и сластолюбием.

Молитвенные правила удерживают молящегося в спасительном расположении смирения и покаяния, научая его непрестанному самоосуждению, питая его умилением, укрепляя надеждой на Всеблагого и Всемилосердого Бога, увеселяя миром Христовым, любовию к Богу и ближним.

Как возвышенны и глубоки молитвы ко Святому Причащению! Какое превосходное приготовление они доставляют приступающему к Святым Христовым Тайнам! Они убирают и украшают дом души чудными помышлениями и ощущениями, столь благоугодными Господу. Величественно изображено и объяснено в этих молитвах величайшее из Таинств христианских; в противоположность этой высоте живо и верно исчислены недостатки человека, показаны его немощь и недостоинство. Из них сияет, как солнце с неба, непостижимая благость Бога, по причине которой Он благоволит тесно соединяться с человеком, несмотря на ничтожность человека.

Утренние молитвы так и дышат бодростью, свежестью утра: увидевший свет чувственного солнца и свет земного дня научается желать зрения высшего, духовного Света и Дня бесконечного, производимых Солнцем Правды - Христом.

Краткое успокоение сном во время ночи - образ положительного сна во мраке могилы. И напоминают нам молитвы на сон грядущим о нашем переселении в вечность, обозревают всю нашу деятельность в течение дня, научают приносить Богу исповедание соделанных согрешений и покаяние в них.

Молитвенное чтение акафиста Сладчайшему Иисусу, кроме собственного своего достоинства, служит превосходным приготовлением к упражнению Молитвой Иисусовой, которая читается так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Эта молитва составляет почти единственно упражнение преуспевших подвижников, достигших (христианской) простоты и чистоты, для которых всякое многомышление и многословие служат обременительным развлечением. Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема Молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухой. Он (акафист) изображает только прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом, но этому прошению даны разноообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных. Так младенцам дают пищу, предварительно размягченную.

В акафисте Божией Матери воспето воплощение Бога Слова и величие Божией Матери, Которую за рождение Ею вочеловечившегося Бога «ублажают все роды» (Лк. 1, 48). Как бы на большой картине бесчисленными дивными чертами, красками, оттенками изображено в акафисте великое Таинство вочеловечения Бога Слова. Удачным освещением оживляется всякая картина - и необыкновенным светом благодати озарен акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум, он него сердце исполняется радости и извещения. Непостижимое приемлется как вполне постигнутое, по чудному действию, производимому (словами акафиста) на ум и сердце.

Многие благоговейные христиане, особенно иноки, совершают очень продолжительное вечернее правило, пользуясь тишиной и мраком ночи. К молитвам на сон грядущим они присоединяют чтение кафизм, чтение Евангелия, Апостола, чтение акафистов и поклоны с Молитвой Иисусовой… рабы Христовы плачут в тишине своих келлий, изливая усердные молитвы пред Господом… В веселии и бодрости духа, в сознании и ощущении необыкновенной способности к богомыслию и ко всем благим делам встречают рабы Божии тот день, которому предшествующую ночь они провели в молитвенном подвиге.

Господь повергался на колени во время молитвы Своей - и ты не должен пренебрегать коленопреклонениями, если имеешь достаточно сил для совершения их. Поклонением до лица земли, по объяснению отцов, изображается наше падение, а восстанием с земли - наше искупление (Слова св. Феолипта. Добротолюбие, ч.2). Пред началом вечернего правила особенно полезно положить посильное число поклонов, чтобы приготовиться к усердному и внимательному чтению правила.

При совершении правила и поклонов никак нельзя спешить; надо совершать и правила, и поклоны с возможной неспешностью и вниманием. Лучше меньше прочитать молитв и меньше положить поклонов, но со вниманием, чем много и без внимания.

Избери себе правило, соответствующее силам. Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2, 27), можно и нужно отнести ко всем благочестивым подвигам, а также и к молитвенному правилу. Молитвенное правило - для человека, а не человек - для правила: оно должно способствовать к достижению человеком духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым (тягостной обязанностью), сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних.

Благоразумно избранное молитвенное правило, соответственно силам и роду жизни, является большим подспорьем для подвизающегося о своем спасении. Совершение его в положенные часы обращается в навык (от постоянства), в необходимую естественную потребность. Стяжавший этот блаженный навык, как только приближается к обычному месту совершения правила, так душа его уже исполняется молитвенным настроением: он не успел еще произнести ни одного слова из читаемых им молитв, а уже сердце наполняется умилением, и весь ум углубляется во внутренюю клеть (сердце).

«Предпочитаю,- сказал великий отец Матой,- непродолжительное правило, но постоянно исполняемое, продолжительному, но в скором времени оставляемому». А такую участь всегда имеют молитвенные правила, несоразмерные силам: при первом порыве горячности подвижник выполняет их, некоторое время, конечно, обращая больше внимания на количество, чем на качество, потом изнеможение, производимое подвигом, превосходящим силы, постепенно принуждает его сокращать и сокращать правило.

Часто подвижники, безрассудно установившие для себя обременительное правило, переходят от многотрудного правила к оставлению всякого правила. По оставлении правила, и даже при одном сокращении его, непремено нападает на подвижника смущение. От смущения он начинает чувствовать душевное расстройство. От расстройства рождается уныние. Усилившись, оно производит расслабление и исступление, а от действия их безрассудный подвижник предается праздной, рассеянной жизни, с равнодушием впадает в самые тяжкие согрешения.

Избрав для себя соразмерное силам и душевной потребности молитвенное правило, старайся тщательно и постоянно исполнять его: это нужно для поддержания нравственных сил души твоей, как нужно для поддержания телесных сил ежедневное, в известые часы, достаточное употребление здоровой пищи.

«Не за оставление псалмов осудит нас Бог в день Суда Своего,- говорит святой Исаак Сирин,- не за оставление молитвы, но за последующий оставлению их вход в нас бесов. Бесы, когда найдут место, войдут и затворят двери очей наших, тогда исполняют нами, их орудиями, насильственно и нечисто, с лютейшим отмщением, все воспрещенное Богом. И по причине оставления малого (правила), за которое (мы) сподобляемся заступления Христова, мы делаемся подвластными (бесам), как написано некоторым премудрым отцом: „Непокоряющий воли своей Богу, подчинится сопернику своему“. Эти (правила), кажущиеся тебе малыми, соделаются для тебя стенами против старающихся пленить нас. Совершение этих (правил) внутри келлии премудро установлено учредителями Церковного Устава, по откровению свыше, для хранения жития нашего» (Исаак Сирин, Слово 71).

Великие отцы, пребывавшие от обильного действия благодати Божией в непрестанной молитве, не оставляли и правил своих, которые навыкли они совершать в известные часы нощеденствия (ночных и дневных молитв). Многие доказательства этого видим в их житиях: преподобный Антоний Великий, совершая правило девятого часа - церковный девятый час соответствует третьему часу пополудни,- сподобился Божественного откровения; когда Преподобный Сергий Радонежский занимался молитвенным чтением акафиста Божией Матери, явилась ему Пресвятая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна.

Возлюбленные! Покорим свою свободу правилу: оно, лишив нас свободы пагубной, свяжет нас только для того, чтоб доставить нам свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными, потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все святые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила; подражанием им и мы последуем в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который вочеловечившись и указав нам Собой образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5, 19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12, 49), имел целью исполнить во всем волю Отца (Ин. 5, 30). Воля Отца и Сына и Святаго Духа - одна. По отношению к людям она заключается в спасении людей.

Всесвятая Троице, Боже наш! Слава Тебе! Аминь.

(Епископ Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Аскетические опыты. СПб., 1865 т.2, с. 181–191. Публикуется в сокращении.)

Спаситель мира, Господь наш Иисус Христос, приступая к изложению Своих всесвятых заповедей, сказал: «Не мните, яко приидох разорити закон или пророки: не приидох разорити, но исполнити» ().

Каким образом Господь исполнил закон и пророков? Запечатлев прообразовательные жертвы принесением себя в жертву за человечество; заменив тени и гадания Ветхого Завета благодатью и истиною Нового Завета; удовлетворив предречениям пророческим совершением их; дополнив нравственный закон столько возвышенными постановлениями, что закон этот, пребывая непременным, вместе и изменился по причине высоты новых постановлений. Так изменяется дитя, достигши мужеского возраста, и оставаясь тем же человеком.

Отношение Ветхого Завета к человеку можно уподобить духовному завещанию на наследство, причем обыкновенно прилагается подробное описание наследства со всеми нужными измерениями и исчислениями, с планами угодий, с рисунками строения; отношение Нового Завета можно уподобить введению во владение наследством. Там все изложено и изображено на бумаге: здесь все предоставляется существенно, на деле.

Чем отличаются заповеди Евангелия от заповедей Моисеева десятисловия? Последние не допускали падшего человека впасть в состояние решительно противоестественное, но и не могли возвести к тому состоянию непорочности, в которой человек был сотворен. Заповеди десятисловия сохраняли в человеке способность к принятию заповедей Евангелия (). Заповеди Евангелия возводят в непорочность, превысшую той, в которой мы сотворены: они зиждут христианина в храм Божий (); соделав его храмом Божиим, поддерживают в этом благодатном, сверхъестественном состоянии ().

Святые Апостолы Петр и Павел были точными исполнителями закона Моисеева по особенной любви к Богу (Деян.10и проч., ). Чистота направления и непорочность жизни соделали их способными уверовать в Искупителя, и быть Его Апостолами. Оказывались часто способными к вере явные грешники, нисшедшие грехами своими к подобию скотов и зверей, но сознавшиеся в грехах и решившиеся принести в них покаяние. Наименее способными оказались те грешники, которые самомнением и гордостью уподобились бесам, и, подобно бесам, отвергли сознание в греховности и покаяние ().

Господь наименовал все учение Свое, все Слово Свое и все слова Свои «заповедями» (). "Глаголы , – сказал Он, – яже Аз глаголах вам, Дух суть и живот суть» (). Они плотского человека претворяют в духовного, мертвого воскрешают, потомка ветхого соделывают потомком Нового Адама, сына человеческого по естеству – сыном Божиим по благодати.

Заповедь Нового Завета, объемлющая все прочие частные заповеди – Евангелие. «Исполнися время, приближися царствие Божие: покайтеся, и веруйте во Евангелие» ().

Господь назвал свои частные заповеди малыми по простоте и краткости изложения, по причине которого они удобоприступны для каждого человека. Назвав их малыми, Господь возвестил однако ж, что нарушитель одной такой заповеди «мний наречется в царствии небеснем» (), т. е. лишится этого царства .

Устрашимся определения Господня! Рассмотрим Евангелие; заметим в нем все заповедания Господа нашего, внедрим их в памяти для тщательного и неупустительного исполнения их; уверуем живою верою во Евангелие.

Первая заповедь, данная вочеловечившимся Господом человечеству, есть заповедь о покаянии. Святые Отцы утверждают, что покаяние должно быть и началом благочестивой жизни, и душою ее, во все продолжение ее . Без покаяния невозможно ни признать Искупителя, ни пребывать в исповедании Искупителя. Покаяние есть сознание своего падения, соделавшего естество человеческое непотребным, оскверненным, и потому постоянно нуждающимся в Искупителе. Искупителем, всесовершенным и всесвятым, заменяется падший человек, исповедующий Искупителя. «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже есть на небесех» (), сказал Господь ученикам Своим, заповедав им вместе творить все добродетели тайно, и предвозвестив, что они будут ненавидимы и поносимы человеками (, ). Как же исполнить нам эту заповедь Господа, совершая наши добрые дела тайно? – Мы стяжем возможность исполнить ее именно тогда, когда отречемся от искания собственной славы, когда отречемся от мнимо-добрых действий из своего падшего естества, из себя, а будем действовать для славы Божией, из Евангелия . «Кийждо, якоже прият дарование , – говорит святой Апостол Петр, – между себе сим служаще, яко добрии строителие различныя благодати Божия. Аще кто глаголет, яко словеса Божия: аще кто служит, яко от крепости, юже подает Бог: да о всем славится Бог Иисус Христом. Ему же есть слава и держава во веки веков» (). Те, которые, забыв свою славу, единственно ищут того, чтоб прославился Бог, и был познан человеками, прославляются Богом. «Токмо прославляющые Мя прославлю» (), «аще кто Мне служит, почтит его Отец Мой» (), сказал Господь. Совершающий тайно свои добрые дела, исключительно с целью Богоугождения, будет прославлен в назидание ближних по устроению о нем промысла Божия. «Аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в царствие небесное» (). Правда книжников и фарисеев удовлетворялась изучением Закона Божия по букве, за которым не следовало изучение его жизнью, за которым, напротив того, следовала жизнь, противная Закону Божию. Остающиеся при одном изучении Закона Божия по букве, впадают по причине такого поверхностного знания в гордость и самомнение, как замечает преподобный Марк Подвижник , и как случилось с книжниками и фарисеями. , которые существенно постигаются от исполнения их , пребыли сокрытыми для фарисеев. Душевные очи, просвещаемые заповедями (), когда они исполняются, не просветились у фарисеев. Они, от деятельности противной Закону Божию, стяжали о Законе Божием превратное понятие, и по причине Закона Божия, долженствовавшего приблизить и усвоить их Богу, удалились от Бога, соделались врагами Бога. Каждая заповедь Божия есть священная тайна: открывается здесь исполнением ее и по мере исполнения ее.

Ветхий Завет воспрещал грубые последствия гнева: Господь воспретил самое сердечное действие страсти (). Воспрещение произнесено Господом, и потому оно имеет необыкновенную силу. От одного воспоминания кратких и простых слов заповеди страсть изнемогает. Такое действие замечается во всех евангельских заповедях. Господь первые слова свои устремил против гнева, как главной греховной язвы, главной страсти, противоположной двум главным добродетелям: любви к ближним и смирению. На этих двух добродетелях основано все здание христианской деятельности. Коснение страсти гнева в человеке отнимает у него всю возможность к духовному преуспеянию.

Господь заповедал всеусиленное хранение мира с ближними (), как и Апостол сказал: «Аще возможно еже от вас, со всеми человеки мир имейте» (). Не трудись над разбором, кто прав и кто виноват, ты ли, или ближний твой: постарайся обвинить себя, и сохранить мир с ближним при посредстве смирения.

Закон Моисеев воспрещал прелюбодеяние: Господь воспретил плотское вожделение (). Как сильно действует это воспрещение на падшее естество! Хочешь ли воздержаться от нечистых взоров, помыслов и мечтаний? Вспоминай, в то время, как они начнут действовать, изречение Господа: «Всяк, иже воззрит на жену» телесными очами, или умом на ее образ, представленный мечтанием, «ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем» ().

Между телами двух полов существует естественное влечение друг к другу. Это влечение действует не равно. К иным телам другого пола человек почти вовсе не чувствует влечения, к другим слабое, к некоторым весьма сильное. Господь заповедал удаляться от сближения с лицами, к которым ощущается особенное естественное влечение, как бы лица ни были достойны дружбы нашей по своим похвальным душевным качествам, как бы ни были нужны и полезны нам. Такое значение имеет заповедь об извержении десного, соблазняющего ока, и об отсечении десной, соблазняющей руки .

Господь воспретил развод, допускавшийся законом Моисея, за исключением тех случаев, когда брак будет уже расторгнут беззаконно прелюбодеянием которой либо половины ().

Расторжение брака дозволено было человеческому естеству, униженному падением; по обновлении человечества Богочеловеком восстановлен закон, данный естеству в его состоянии непорочности ().

Господь восстановил девство, предоставив сохранять его произволяющим ().

Господь воспретил употреблять клятву. Справедливо замечают Отцы, что никто не заслуживает меньше вероятия, как тот, кто употребляет часто клятву; напротив того никому столько не верят, как постоянно говорящему правду, хотя бы он и не употреблял клятвы. Говори правду, и не понуждается в божбе, которая, будучи нарушением благоговения к Богу, принадлежит к начинаниям сатанинским .

Господь воспретил мщение, которое было установлено Моисеевым законом, и которым за зло воздавалось равным злом. Оружие, данное Господом против зла – смирение. «Аз же глаголю вам не противитися злу: но Аще тя кто ударить в десную твою ланиту, обрати ему и другую: и хотящему судитися с тобою, и ризу твою взяти, отпусти ему и срачицу» ().

Господь завещал любовь к врагам, и для стяжания этой любви повелел благословлять клянущих, творить добро ненавидящим и молиться за причиняющих напасти, за подвергающих изгнаниям (). Любовь ко врагам доставляет сердцу полноту любви. В таком сердце вовсе нет места для зла, и оно уподобляется благостью своею всеблагому Богу. К этому изящному нравственному состоянию Апостол приглашает христиан, когда говорит: «Облецытеся убо, яко избрании Божии, святи и возлюбленни, во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость и долготерпение: приемлюще друг друга, и прощающе себе, Аще кто на кого имать поречение: яко же Христос простил есть вам, тако и вы» (). Совершенною любовью к ближним доставляется усыновление Богу (), то есть благодать Святого Духа привлекается в сердце, и изливается в него всесвятая любовь к Богу.

Сердце, зараженное злобою и неспособное к заповедуемой Евангелием любви к врагам, должно врачевать теми средствами, на которые указал Господь: должно молиться за врагов, отнюдь не осуждать их, не подвергать злоречию, говорить о них доброе, по силе благодетельствовать им. Этим действием погашают ненависть, когда она возгорится в сердце, содержат ее постоянно обузданною, значительно ослабляют ее. Но полное искоренение злобы совершается действием Божественной благодати.

Подающим милостыню Господь заповедал подавать ее в тайне; упражняющимся в молитве, повелел молиться в уединении замкнутой клети; постящимся повелел скрывать пощение (). Добродетели эти должны быть совершаемы единственно с целью угождения Богу, с целью пользы ближнего и души своей. Не только от взоров человеческих должно быть утаено наше духовное сокровище, но и от собственной нашей "шуйцы" (). Похвала человеческая окрадывает наши добродетели, когда совершаем их явно, когда не стараемся скрывать их, – и мы неприметным образом увлекаемся к человекоугодию, лукавству, лицемерству. Причиною этого – повреждение наше грехом, болезненное состояние душ наших. Как недугующее тело нуждается в осторожности от ветров, холода, различных яств и напитков: так и недугующая душа нуждается в многообразном хранении. Охраняя наши добродетели от повреждения похвалами человеческими, мы должны охранять их и от живущего в нас зла, этой шуйцы нашей, не увлекаться помыслами и мечтаниями тщеславными, тщеславною радостью и тщеславным услаждением, которые являются в нас по совершении добродетели, отнимают у нас плод ее.

Господь заповедал нам прощать ближним нашим согрешения их против нас: «аще бо отпущаете , – сказал Он, – человеком согрешения их, отпустить и вам Отец ваш небесный. Аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш небесный отпустит вам согрешений ваших» (). Из этих слов Господа вытекает само собою заключение, что верный признак отпущения нам грехов состоит в том, когда мы ощутим в сердце нашем, что мы точно простили ближним все согрешения их против нас. Такое состояние производится, и может быть произведено, единственно Божественною благодатью. Оно – дар Божий. Доколе мы не сподобимся этого дара, будем, по завещанию Господа, пред каждою молитвою нашею рассматривать нашу совесть, и, находя в ней памятозлобие, искоренять его вышеуказанными средствами, т.е. молитвою за врагов, и благословением их (). Когда ни вспомним о враге нашем, – не допустим себе никакой иной мысли о нем, кроме молитвы и благословения.

Ближайшим ученикам и последователям Своим Господь заповедал нестяжание. «Не скрывайте себе, сокровищ на земли» (). «Продадите имения ваша и дадите милостыню. Сотворите себе влагалища неветшающа, сокровище неоскудеемо на небесех, идеже тать не приближается, ни моль растлевает: идеже бо сокровище ваше, ту и сердце ваше будет» (). Чтоб стяжать любовь к предметам духовным и небесным, должно отречься от любви к предметам земным; чтоб полюбить отечество, необходимо отказаться от болезненной любви к стране изгнания.

Господь дал заповедь о хранении ума, заповедь, о которой человеки обыкновенно не заботятся, даже не знают о существовании ее, о ее необходимости и особенной важности (). Но Господь, назвав ум оком души, возвестил: «аще убо будет око твое просто, все тело твое светло будет: Аще ли око твое лукаво будет, все тело твое темно будет» (). Телом названо здесь жительство. Жительство заимствует свое качество от руководящего жительством образа мыслей. Мы стяжаваем правильный образ мыслей по причине здравия, целости или простоты ума нашего, когда он всецело последует Истине, не допуская в усвоение себе никакой примеси из области лжи. Иначе: здравым может назваться только тот ум, который, помощью и действием Святого Духа, вполне и неуклонно последует учению Христову. Большее или меньшее уклонение от учения Христова обличает большую или меньшую болезненность ума, утратившего простоту, допустившего сложность. Полное уклонение ума от учения Христова есть смерть его. Тогда свет этот признается угасшим, престает быть светом, соделывается тьмою. Деятельность человека всецело зависит от того состояния, в котором находится ум его: деятельность, истекающая из здравого ума, вполне Богоугодна; деятельность, зависящая от ума, допустившего в себя примесь, частью Богоугодна, частно противна Богу; деятельность ума омрачившегося учением лжи, отвергшего учение Христово, вполне непотребна и мерзостна. «Аще свет, иже в тебе, тма есть, то тма кольми?» ().

Господь воспретил суетные попечения, чтоб они не рассеивали нас и не ослабляли существенно нужного попечения о стяжании небесного царства (). Суетное попечение есть не что иное, как недуг души, выражение ее неверия. Потому-то Господь и сказал: «Маловери! не пецытеся душею вашею, что ясте, или что пиете: ни телом вашим, во что облечетеся» (). Возненавидь ненавистную Богу праздность, возлюби возлюбленный Богу труд, но души твоей не расслабляй пустою заботливостью, всегда бесполезною и излишнею. Чтоб ты был тверд душою и ревностен в деле Божием, в деле твоего спасения, Господь дал обетование доставлять тебе все, потребное для временной жизни, Своею всемогущею десницею, то есть, Своим Божественным промыслом ().

Господь воспретил не только "осуждать" ближних, но и "судить" их (; ), когда не представляется необходимости учинить суд правильный для своей и общественной пользы. Последнего рода "суд" есть «вящшее закона» (), по определению Господа; без такого суда добро не может быть отделенным от зла, наша деятельность не может быть правильною и Богоугодною. Этот суд редко встречается между человеками; но судом и осуждением, воспрещенными Господом, они занимаются непрестанно. По какой причине? по причине совершенного невнимания себе, по причине забвения своей греховности, по причине совершенного пренебрежения покаянием, по причине самомнения и гордости. Господь пришел на землю спасти грешников, а потому от всех человеков непременно требуется сознание в греховности; "суждение" же и «осуждение» ближних есть отвержение этого сознания и присвоение непринадлежащей себе праведности; из нее-то и производится суждение и осуждение: имя лицемера для всякого судящего и осуждающего ближних есть им самое свойственное ().

Господь заповедал постоянную, то есть, учащаемую и непрестанную молитву. Не сказал Он, чтоб мы единовременно попросили, потом престали от прошения, но повелел просить усиленно, неотступно, соединил с повелением просить обетование услышать и исполнить прошение . «Просите, и дастся вам; ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется» (). Будем просить с терпением и постоянством, отрицаясь своей воли и своего разума, предоставляя всесвятой воле Божией и время, и способ исполнения, и самое исполнение просимого. Мы не постыдимся: «Бог же не имать ли сотворити отмщение избранных своих, вопиющих к нему день и нощь, и долготерпя ли о них» (), то есть, замедляя исполнением прошения их. Деннонощный вопль к Господу избранных изображает постоянную, неотступную, непрестанную, усиленную их молитву.

По последствиям молитвы, которыми она увенчавается от Бога можно и должно заключить о предметах ее. Евангелист Лука говорит, что «Бог сотворит отмщение избранных своих» , то есть, освободит их из плена, в котором мы находимся у наших страстей и у бесов. Евангелист Матфей говорит, что «Отец... небесный даст блага просящим у Него» (). Блага, «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша» () . Опять Евангелист Лука говорит: «Отец, Иже с небесе, даст Духа Святого просящим у Него» (). Предметы молитвы нашей должны быть духовные и вечные, а не временные и вещественные. Основная и первоначальная молитва должна состоять из прошений о прощении грехов .

Возводя нас к совершению благости, изгоняя из нас зло, Господь, повелевший не судить и не осуждать ближних, отпускать ближним все согрешения их против нас, законополагает еще: «Вся, елика хощете да творят вам человецы, тако и вы творите им» (). Мы любим, чтоб ближние наши были снисходительны к нашим немощам и недостаткам, чтоб они великодушно переносили от нас оскорбления и обиды, чтоб они делали нам всевозможные услуги и одолжения: будем такими к ближним. Тогда достигнем полноты благости, соответственно которой получит особенную силу молитва наша; сила ее всегда соответствует степени благости нашей. «Отпущайте, и отпустят вам: дайте, и дается вам. Меру добру, наткану и потрясну и переливающуся дадят на лоно ваше. Тою бо мерою, еюже мерите, возмерится вам» (), от милосердого и в милосердии Своем правосудного Бога. «Внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящии им» ().

Пространная врата и широкий путь – это деятельность по воле и разуму падшего естества. Узкие врата – деятельность по Евангельским заповедям. Господь, одинаково смотрящий на настоящее и будущее, видя, как немногие человеки будут последовать Его святой воле, открытой им в Евангельских заповедях, предпочтут этой воле своеугодие, сказал: «Что узкая врата, и тесный путь, вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его!» (). Ободряя и утешая своих последователей, Он присовокупил: «Не бойся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш дати вам царство» ().

Господь повелел проводить трезвенную жизнь, непрестанно бдеть и наблюдать над собою: потому что с одной стороны неизвестен час посещения Господня, также час смерти нашей, нашего призвания на суд Божий, – неизвестно, какое искушение и какая скорбь могут неожиданно возникнуть и обрушиться на нас; с другой стороны неизвестно, какая греховная страсть может возникнуть в падшем естестве нашем, какой ков и какую сеть могут устроить для нас неусыпные враги спасения нашего – демоны. «Да будут чресла ваша препоясана, и светильницы горящи, и вы подобни человеком, чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут ему» (). «А яже вам глаголю, всем глаголю: бдите» (). "Внемлите , – завещавает Господь, – от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы: от плод их познаете их» (). Лживые пророки – всегда коварны: и потому Господь заповедует по отношению к ним особенное внимание, особенную осторожность . Лживые пророки познаются по плодам: по жительству своему, по делам, по последствиям истекающим из их деятельности. Не увлекись красноречием и сладкоречием лицемеров, их тихим гласом, как бы выражением кротости, смирения и любви; не увлекись тою сладкою улыбкою, которая играет на их устах и лице, тою приветливостью и услужливостью, которая светит из взоров: не обольстись тою молвою, которую они искусно распускают о себе между человеками, – теми одобрениями, похвалами, громкими именами, которыми величает их мир: всмотрись в плоды их.

О внимающих учению Евангелия и старающихся исполнять евангельские заповеди, Господь сказал, что они «добрым сердцем и благим слышавше слово, держат, и плод творят в терпении» (). Он предвозвестил ученикам своим ненависть от мира, гонения, напасти, обетовал Сам неусыпно бдеть над ними, и охранять их, воспретил боязнь и малодушие, повелел: «в терпении вашем стяжите души ваша» (). В постоянном уповании на Бога, надо великодушно претерпевать скорби от страстей, возникающих из падшего естества, от братий – человеков, от врагов – демонов: «претерпевый до конца, той спасется» ().

Находящиеся в тяжком рабстве греха, под владычеством ожесточенного, каменносердечного Фараона, под непрестанными и мучительными ударами лютых приставников, при столпотворении, затеваемом гордынею мира! вас призывает Спаситель к духовной свободе. «Приидите ко Мне , – говорит Он, – вси труждающиеся и обременении, и Аз упокою вы. Возмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене , яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим. Иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть» (). Иго и бремя Христово – «евангельские заповеди». Они требуют самоотвержения, и потому названы игом, но освобождают и оживляют душу, наполняют ее неизъяснимым спокойствием и наслаждением и потому названы игом благим и легким. Каждая из них благоухает кротостью и смирением, сообщает эти добродетели исполнителю заповеди. Навык к исполнению евангельских заповедей соделывает кротость и смирение свойством души. Тогда Божественная благодать вводит в душу духовную кротость и духовное смирение действием превышающего ум мира Христова.

Все частные заповеди Свои Господь совместил в две главные: в заповедь любви к Богу и в заповедь любви к ближнему. Эти заповеди Господь изобразил так: «Слыши, Израилю, Господь Бог ваш, Господь един есть: И возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим, и всею крепостию твоею: сия есть первая заповедь. И вторая подобна ей: возлюбиши ближнего своего яко сам себе» (). «В сию обою заповедию весь закон и пророцы висят» (). Делается человек способным к любви Божией от исполнения любви к ближнему; в состояние же стремления всем существом к Богу возводится молитвою.

Исполнение «евангельских заповедей» увенчавается соединением человека с Богом. Когда ученик Христов исцелится от злобы на ближнего, и действием умной и сердечной молитвы направит все силы души и тела к Богу: тогда он признается любящим Бога. "Любяй Мя , – говорит Спаситель, – возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам. Отец мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим» ().

Условие пребывания в любви Божией и в соединении с Богом заключается в соблюдении евангельских заповедей. Нарушением их расторгается условие: нарушитель извергается из объятий любви и от лица Божия во тьму кромешную – в область страстей и бесов. «Аще заповеди Моя соблюдете , – сказал Господь, – пребудете в любви Моей. Будите во Мне, и Аз в вас. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вон» ().

Братия! изучим всемогущие и животворящие заповеди великого Бога нашего, Создателя и Искупителя: изучим их сугубым изучением – в книге и жизнью. Во святом Евангелии они прочитываются, но уразумеваются по мере исполнения их на деле. Сотворим брань с нашим падшим естеством, когда оно воспротивится и вознеистовится, не желая покориться Евангелию. Не устрашимся, если эта брань будет тяжкою и упорною. Тем с большим усилием постараемся одержать победу. Победа должна последовать непременно: брань заповедана, победа обетована Господом. «Царствие небесное , – сказал Он, – нудится, и нуждницы , то есть насилующие свое естество, восхищают е» (). Аминь.